Кодекс Крови. Книга ХVIII
Шрифт:
— Как ты посмел явиться к нам?! После всего содеянного! Я уничтожу тебя! Развею! От тебя даже капли крови не останется! — грохотал голос Творца раскатами грома, хотя тот же Саптама скорее сравнил бы звук с грохотом артиллерийских орудий. — Ты — жалкий червь! Как ты посмел? Лаборатория самоуничтожилась после твоего ухода! Уже только за это ты должен служить мне до конца своей никчемной жизни.
Воля Творца давила. Кости затрещали, сухожилия натянулись, как струны, но он не пал ниц. Кровь капала, с шипением исчезая ещё в полёте и возвращаясь
— Вы можете и дальше обрушивать небо на мою голову…
Тишина. Даже вибрация пространства замерла.
— … или же поинтересоваться, для чего я полез на рожон и явился к вам.
Над головой Творца сгустились тучи из жидкого метала, но он не нанёс удара.
— Намекну, что второе более в ваших интересах, чем первое.
— Ты себя бессмертным возомнил, что ли? — даже опешил от такой наглости Творец. — Так Вселенная нам доказывает, что даже бессмертие может быть худшим наказанием. А я не Вселенная, щадить не буду.
Но нужного эффекта Саптама добился. Гнев Творца утих, сменившись любопытством.
— Чего припёрся?
— Великая Мать Кровь в курсе ваших планов по уничтожению своего любимчика и решила вмешаться.
Творец замер. Его силуэт дрогнул, на мгновение став полупрозрачным, будто реальность не могла решить, должен ли он существовать. Возможно и то, что в этот момент Творец анализировал всю доступную информацию, используя свои и чужие ресурсы.
— Откуда такая информация?
— Она пригласила всех своих опальных детей на встречу, даже меня!
— Это ещё ничего не подтверждает. У неё время владения завершается. Ей нужно кого-то предъявить Вселенной. Может, решила кому-то даровать прощение по этому поводу.
— Я бы тоже так подумал. Если бы не одно «но». Я сам предлагал ей подобный вариант и себя в качестве кандидата. Получил категорический отказ. А когда вы объявили охоту на её любимчика… вдруг приглашение с обещанием прощения пришло даже мне.
Творец задумался. Аура его воли спала, позволяя Саптаме встать на ноги. Опальный маг-учёный выпрямился, ощущая, как разорванная плоть срастается.
— Но у вас же есть ваш пресловутый кодекс… Наши аналитики хором твердили, что никто не откажется от охоты.
— Так и есть. Они помешаны на соблюдении правил. Но и в них осталось чувство гордости и тщательно лелеемой тысячелетиями обиды.
Саптама знал, о чём говорил. В каждом из Возвысившихся и отринутых Великой Матерью Кровью жил червь разочарования, точивший душу.
— Что ты от меня-то хочешь?
— Задержите Высшую в её чертогах, а я слегка раздую семя ревности, обиды и сомнений в сердцах своих братьев и сестёр. Не знаю, что она задумала, но вряд ли Великая Мать Кровь будет напрямую перечить воле Вселенной. Все мы знаем, чем это заканчивается.
—
Саптама не смог сдержать скептической ухмылки.
— Великий… Тогда бы она провела встречу с кем-то одним, и меня явно бы на неё не пригласили. Не-е-ет! Она явно готовит место своему любимчику и спасает его всеми доступными способами.
— Хорошо… Когда встреча?
— Вы уже можете направить своё внимание на Высшую. А я пока займусь своими братьями и сёстрами.
Высшая восседала в собственных чертогах, задумчиво играя с лентами крови. Напротив неё разыгрывались судьбоносные баталии, создавались и низвергались в бездну целые миры, но Великой Матери Крови было всё равно. Она ждала назначенного часа. Координаты мира были отправлены всей шестёрке, время назначено. Оставалось прийти вовремя.
У разумных частенько говорили: «Точность — вежливость правителей». Вот и Высшая считала приход раньше времени — послаблением собственных позиций, а приход позже — неуважением. Потому являться следовало точно в срок.
Песчинки времени осыпались мириадами давным-давно погибших миров, отсчитывая секунды до встречи со своими нерадивыми детьми, когда в чертогах Великой Матери Крови появился названный гость.
Кого-то равного себе по силе и статусу Высшая могла бы проигнорировать, но только не Его. Одно из сильнейших существ во вселенной и властитель одной из фракций. Враг.
Что Он лично забыл в её Чертогах и почему столь невовремя решил оторвать свой зад от властительного седалища, Великой Матери Крови было по-женски интересно. Но время…
— Приветствую Творца в своих скромных Чертогах, — решила быть вежливой богиня. — Что привело вас в сердце вражеского лагеря?
Высшая встала с собственного трона, чтобы не злить и без того недовольного Творца. Формально она могла бы продолжить сидеть, ведь это её территория, а Он сам пришёл к ней без приглашения, отвлекая от насущных дел. Но… Всегда имелось «но».
Существование богов было длительным процессом. Альянсы создавались и рушились в Чертогах со скоростью жизни бабочек-однодневок. Если позволять себе подобное неуважение даже по отношению к врагам, шансы не только победить, но и выжить в божественном хороводе приравнивались к нулю.
Потому Великая Мать Кровь встала, молчаливо проявляя уважение к чужому Творцу.
— Приветствую Великую Кровь и прошу простить мне моё вторжение, — принял правила игры Творец, умерив давление собственной ауры до комфортного для Высшей. — До меня дошли слухи, что вы созвали под собственные знамёна своих заблудших детей. Уж не по причине ли скорого завершения срока владения колыбелью?
Великая Кровь не раздумывала ни секунды. И Саптама, и Творец сами подбросили ей эту идею.
— Не вижу противоречий.