Кодекс Крови. Книга ХVIII
Шрифт:
Шелест крыльев нарушили тишину, когда рядом осторожно опустилась на крышу Ольга. Я едва ли не впервые видел, чтобы она смогла по своей воле использовать собственные крылья. Мало их обрести, нужно ещё с ними сродниться и научиться призывать в случае нужды.
— Так и знала, что найду тебя здесь, — улыбнулась одними губами жена, но глаза при этом у неё блестели от непролитых слёз. — Мы так подумали, раз уж ты нас хитростью выманил сюда, то хоть пользу попробуем принести. Держи.
Её пальцы, тёплые и знакомые, протянули мне тонкий белый браслет. Адамантий. Гладкий, как лёд, и такой же холодный. Ни камней, ни крови — только
— Это усовершенствованные артефакты Занзара?
— Да, на случай если твой гениальный план даст трещину. — Она взяла мою руку, и её прикосновение заставило кожу под браслетом слегка дрогнуть. — Ты всегда можешь рассчитывать на нас и на наши силы.
Металл коснулся запястья — и растворился, как утренний туман. Лишь лёгкое покалывание напоминало, что он теперь часть меня.
— А конструкт от этого не деактивировался? — не хотелось бы пустить насмарку лучшее творение Агафьи. Нет, авторство герцога Занзара я не оспаривал, но улучшала-то его вампирша.
— Проверь, — подначила меня Ольга. — Создай простенькую иллюзию.
— А почему иллюзию?
— Потому что эмоции на мне не проверишь, регенерация для лечения у тебя и у самого нешуточная. Остаются иллюзии и тень.
— Создай что-нибудь милое, — теперь у эмпатки на лице застыло просительное выражение.
— Почему именно «милое»?
— Потому что я хочу улыбнуться, а не пугаться твоих боевых иллюзий. Да и защита Обители может бурно отреагировать на боевых тварей.
Что ж, здраво. Я вспомнил Имал, когда она была малышкой, белоснежным котёнком, любящим малину и прочие сладости. Как она мурчала и тёрлась о мою щеку, как любила нырнуть за пазуху и устроиться там спать. Боковым зрением заметил, что у меня на плече мелькнул пушистый комочек, тут же юркнув за пазуху. Где-то там котёнок тут же засопел и тихо замурчал.
— Так просто?
Удивлению моему не было предела. Нет, Тэймэй говорила, что для создания точной копии ей нужно было иметь опыт взаимодействия с живым существом или предметом, но вот так просто?
— Не сказать, чтобы совсем просто. Ограничения есть. По ёмкости — это объём наших источников, по арсеналу — наши умения и возможности. Ну и длительность зависит от концентрации.
Эмпатка сделал шаг вперёд и впилась в губы страстным поцелуем, окатывая меня волной желания. Мозг сразу же отреагировал соответствующим образом, передав бразды правления телу. Иллюзия тут ж исчезла, стоило потерять концентрацию. Демонстрация получилась прекрасная, но разорвать поцелуй жене я не дал. Наоборот, вернул ей её же волну страсти. В эту игру могли играть двое. А уж если продублировать нечто подобное и через кровную связь…
Меня окатило, словно ледяной водой. Вспомнились слова герцогини Занзара о делимых на всех ощущениях.
Я нехотя отпрянул от жены.
— Спокойно! — тут же отреагировала она, почувствовав мои эмоции. — Эту проблему Агафья изначально взяла на карандаш. Никто из нас не почувствует лишнего. Такую возможность только тебе оставили. Но она и так у тебя была, через кровную связь. Так что…
Я выдохнул с облегчением. Меньше всего я хотел бы посеять семя ревности в собственной семье. Этого мне еще не хватало. Пока же боги миловали. У меня между жёнами царили мир и взаимопонимание.
— Вы сможете разорвать связь, если я использую больше, чем можно?
— Да, — серьёзно кивнула Ольга. — Но лучше до этого
Мы смотрели друг на друга, не отводя взгляда. Эмпатка купала меня в волнах нежности, любви и непоколебимой веры. Оказывается, очень важно, когда в тебя кто-то верит больше, чем в себя. Стержнем любви Ольги была вера в меня. Она ни секунды не сомневалась в принятых мною решениях и их необходимости. И, наверное, это было даже ценнее ветренных чувств, но и опаснее. Чувства угасали со временем, но их можно было разжечь, словно почти перегоревшие угли раздуть до нового пламени. С верой такой фокус не прошёл бы. Обмануть её можно было лишь единожды, тогда же и потеряв.
Я обнял жену и прижал к себе. Богиня, Высшая, эмпатка, попаданка… Да какая к демонам разница? Она из раза в раз ставила мои интересы выше своих. Теперь же я хотел попробовать поступить по-своему. Пророчество оракула должно наконец сбыться.
Глава 8
Чертоги Высших
Саптама долго думал, стоит ли устраивать диверсию во время встречи выходцев из Обители Крови, но пришёл к выводу, что не стоит. Зная помешательство магов крови на кодексе, стоило подождать, пока шестёрка размотает любимчика покровительницы. Ещё большим удовольствием будет, если сама Великая Мать Кровь вступится за любимую игрушку и начнёт уничтожать своих детей. По принципу: «Я вас породила, я вас и убью!»
«Надо бы запастись чем-то съестным при просмотре», — злорадно подумал Саптама.
Для режиссуры классической трагедии как по нотам необходимо было добавить действующих лиц.
Поэтому Саптама рискнул выбраться из своего логова и отправиться прямиком на аудиенцию к Творцу техносов. Не всё же только Саптаме разгребать жар своими руками, пусть и заказчик поучаствует.
Саптама шагал по бесконечному мосту из чёрного стекла, под которым клубилась бездна с мерцающими глазами забытых богов. Каждый его шаг оставлял кровавые следы, которые испарялись через секунду — защитные чары учёного прекрасно работали, не оставляя образцов его крови для всевозможных воздействий. Излишняя предосторожность всегда бывает излишней, кроме одного раза. Его Саптама и старался избежать всеми силами.
Вокруг витали тени Высших — одни напоминали исполинских крылатых стражей, другие — механических пауков с лицами мёртвых звёзд. Их шёпот звучал, как скрежет металла, но ни один не осмеливался приблизиться.
Высшие встречали его любопытством. Опальный учёный, перебежчик, которому указали своё место, низвергнув с вероятного пьедестала… Взгляды Высших были весьма красноречивы, но Саптаму это мало беспокоило.
Стоило преступить границы личных чертогов Творца, как он тут же прочувствовал все прелести появления без приглашения к одному из самых могущественных существ во вселенной.
— Ты не зван!
Голос Творца не звучал — он разорвал саму ткань реальности. Пол раскололся, обнажив под ногами пустоту, где плавали обломки разрушенных миров.
Воля Творца давила без всяких поблажек, вынуждая сперва склонить голову, а после и опуститься на одно колено. Большего Саптама не мог себе позволить, решив, что скорее сдохнет или сам помешает бывшей покровительнице, но в раболепном поклоне валяться в ногах Творца не будет. Не дождётся. Достоинство оно либо есть, либо его нет.