Кодекс Крови. Книга ХVIII

Борзых М.

— М-да, я думал Великая Пустыня полна загадок. А у нас целый материк, не пойми кем заселённый, под носом. Поговорю с Великой Матерью, может она просветит.

— Попробуй, — не стал отговаривать меня дед. — И готовься к визиту атлантов. Насколько я знаю, Исабель Леон-Марино таки досталось новое тело, правда перепончатое. Зато душа с первого раза приросла. И теперь Иса хочет основать небольшую колонию-поселение у нас. Прибудут договариваться.

Я уже говорил, что скучать в родном мире мне не придётся? Количество дел

росло, как снежный ком. Впору было уже записывать, чтобы не забыть первоочередные. Но я мысленно дал сам себе подзатыльник. Дела делами, но я хотел проводить больше времени с семьёй. А потому дела подождут.

* * *

Чертоги Высших

Систему изгнали из Чертогов, стоило появиться одному из перебежчиков. Однако же изгнать, не означало лишиться всех глаз и ушей. Для присутствия ей достаточно было малейшего устройства. Малейшего. А уж наниты, изобретение одного из технологических миров и вовсе подходили идеально. Пусть изображения не было, но были голоса.

Потому оставив мельчайшую колонию в качестве шпиона, Система удалилась.

— Почему я должен тебе верить? — Творец говорил вкрадчиво, не повышая голос, что бывало с ним редко.

— А разве у вас есть выбор? — вопросом на вопрос ответил Первый из воспитанников Великой Крови.

Система попыталась припомнить, отличался ли он среди прочих. Были ли предпосылки для предательства? Или же это какая-то сложная двойная игра?

— Выбор есть всегда, — холодно отреагировал Творец. — Мне донесли, что у тебя была возможность убить носителя кровавого безумия, но ты сделал иной выбор.

— За нас его сделала Вселенная. У неё была возможность, и она ей не воспользовалась, — безразлично ответил тощий Высший. — Кто я такой, чтобы оспаривать её решения?

— И чего же ты от меня хочешь? Зачем пришёл? — напускное безразличие Творца явно дало трещину.

— Я могу открыть вам порталы в мир Великой Матери, как когда-то это сделал Саптама.

— Как? Возобновилась их хвалёная защита. Попасть в мир, не привлекая внимания Вселенной, нереально, — Творец, наконец, дал волю раздражению.

— Мы не ударили ему в спину, за это он предложил привязать наши души к местным маго-техническим ковчегам.

— Говори яснее, что это мне даст?

— Я прикинусь умирающим и при привязке пронесу в родной мир маяки для ваших порталов, а вы уничтожите его молодую империю, списав всё на последний подарочек Саптамы.

— И почему я должен тебе верить? — голос Творца лучился скепсисом.

— Всё просто, я устал быть Первым и вечно ждать. Я хочу свою колыбель.

— Допустим. Но колыбель обещана лишь за уничтожение кровавого безумца. Да и прикинуться умирающим и быть им — разные вещи.

— А это самая интересная часть плана. Мы не будем врать. Вы меня действительно убьёте, только не мигом, а чем-то долгоиграющим

и желательно многозарядным. Представьте, как я погибаю с проклятым кинжалом в груди. В минуту скорби брат склоняется надо мной для привязки к ковчегу… сотворяет чудо и сам получает этот же кинжал в грудь. Мне кажется, получится весьма символично.

— План неплох… у меня даже кинжал на примете имеется, — хмыкнул Творец. — Но ты же сдохнешь следом сам. В чем выгода?

— Некоторые обещания даются на предъявителя. Убив безумного брата и умерев, я даже в следующей жизни смогу затребовать свою награду у Вселенной, переродившись в родном мире и заново возвысившись. У Саптамы и Трайодасана ведь вышло, значит, и я смогу.

— Как по мне, ты — безумец! — рассмеялся Творец. — Рассчитывать на дивиденды от убийства в следующей жизни глупо! Но какой бы ни была твоя мотивация, мне она на руку. Я дам тебе кинжал.

Глава 18

Человек — такая скотина, что ко всему привыкает. А уж к хорошему и подавно. Вот и я за неделю привык к размеренной спокойной жизни. Завтраки, обеды и ужины с семьёй, прогулки по побережью океана, полёты над провинциями, работа в кабинете, вновь ставшем моим собственным — всё наполняло моё сердце тихим счастьем. Оказалось, что даже в такой относительно размеренной жизни есть своё удовольствие.

Юрдан радовал полудетскими-полувзрослыми разговорами по вечерам перед сном. У нас сложилась даже собственная традиция. Я рассказывала сыну о чем-то из своей жизни вместо сказок. Иногда это были поучительные истории, иногда не очень. Пару раз Тэймэй даже просила уменьшить количество кровавых подробностей, чтобы не пугать ребёнка. Но Юрдан сам же и шикал на маму. Взрослая умудрённая опытом душа спокойно выслушивала истории про мои похождения.

Тёплый свет магических фонарей смягчал углы детской, окрашивая стены в медовые оттенки. Юрдан устроился на подушках, укутанный в покрывало с вышитыми драконами — подарок Милицы. Детские пальцы теребили край одеяла, выдавая волнение.

Я сидел на краю кровати, чувствуя, как прохладный вечерний воздух лениво перетекает по комнате, смешиваясь с тёплым дыханием сына. Где-то за окном кричала ночная птица — возможно, настоящая, а может, один из стражей-оборотней, патрулирующих территорию.

«Пап, я скоро в очередной раз немного откачусь в развитии. Часть меня уйдёт на сплав души сестры с родом Эсфес, — предупредил меня сын. — В этот раз ненадолго. Месяца на три».

Юрдан говорил спокойно, но в его глазах — таких взрослых, таких старых — мерцало что-то неуловимое. То ли отблеск магии, то ли отголосок воспоминаний, не принадлежавших этому телу. Его голос в мыслях звучал чётко, но с лёгкой хрипотцой, будто в нём смешивались два возраста — тот, что был сейчас, и тот, что остался там, в прошлой жизни.