Кодекс Крови. Книга IV
Шрифт:
— Михельс, Исбьерном прошу, не рушь, всё, что у нас есть! Верни девку, где взял! Мы близки к цели, скормим обычного бабья, его в Хельме достаточно, — увещевала Ингрид князя, стоя на коленях к снегу, для лучшего соприкосновения с землёй, — не создавай проблемы на ровном месте!
— Никто ничего мне не сделает! — беспечно отмахнулся Михельс, — следов и тела они не найдут! А своего десятого ранга
— Михельс, не тронь её хотя бы! Оставь духу! — попыталась выиграть время Ингрид, но тщетно. Князь Рюгена уже прервал связь.
«Идиот! Может, стоит прибить его, купить зелье омоложения и самой продолжить род? — впервые за семьдесят лет подумала хранительница духа земли. — Если найду и подчиню колыбель мира, то так и сделаю, ведь я, в отличие от Михельса, полновесная десятка».
Я спешно возвращался в особняк. Поставив в известность Агафью о проблемах, я рванул в Хмарёво. По пути связался с Борзым, уточняя, где сработал маяк. Но кровник меня удивил, сообщив, что маяк сработал на землях соседей, Земельно-Удавовых, нынче находящихся под внешним управлением последних живых родственников где-то за рубежом.
— Твою мать! — выругался я, начиная осознавать масштаб проблемы. — Это не род Белого Медведя чисто случайно?
— Не могу знать, но могу запросить информацию через знакомых, — тут же отозвался Борзый.
— Не стоит, я быстрее управлюсь! — отрезал я и набрал личный номер главы Геральдической службы графа Зуброва.
Рассвет едва расцветал на востоке, когда на другом конце я услышал чуть хрипловатый, но вполне уже бодрый голос Никиты Илларионовича:
— Боюсь узнать причину для столь раннего звонка, Михаил Юрьевич, — хмыкнул зловредный, но в целом справедливый старик, чья служба чуть не отправила меня на тот свет.
— Доброго утра, Никита Илларионович, — поприветствовал я графа, соблюдая нормы приличия и этикета. — Хотел обратиться к вам за устной консультацией в мобилетном режиме, если позволите. Благодарность моя остаётся на ваш выбор, как всегда.
— Умеете вы, Михаил Юрьевич, заинтриговать с утра пораньше. Слушаю!
— Рядом с моими землями в Хмарёво есть
— Если хотели прикупить и присоединить к себе, то вы опоздали, — с некоторой вальяжностью ответил глава Геральдической службы. — В другое время я не смог бы вам ответить на этот вопрос так оперативно, но на ваше счастье или на беду, последний подписанный вчера мною документ подтверждал право наследования земель Земельно-Удавовых некой Ингрид Исбьерн, подданной датской короны, на основании предоставленных геральдических метрик.
— Исбьерн, Исбьерн, Исбьерн… — повторял я, пытаясь вспомнить, что же мне напоминает эта фамилия. — Бьерн, же медведь по-датски?
— Он самый, их тотем — Белый Медведь, но не трудитесь вспомнить. Нынче наша столица гудит от проделок другого представителя Исьбернов, князя Рюгена, Михельса.
— Твою же мать! — я не сдержался и выругался, представляя во сколько мне обойдутся репарации датской короне за смерть князя на собственной земле в нашей империи. И это если нам ещё не объявят войну по этому случаю, ведь рюгенец был девятого ранга. Смерть такого военного ресурса трудно не заметить. И ещё труднее скрыть. — Благодарю вас, Никита Илларионович! Оплата по требованию в любое время!
— Полно вам, Михаил Юрьевич! Это не стоило усилий! — добродушно отмахнулся старик и попытался меня успокоить, — а вы не переживайте, выкупите у кого-то другого землю. Абрау ведь выкупили, и ещё что-то попадётся!
На этом Зубров отключился, а я стоял посреди заснеженного поля в одном переходе от дома и пытался осмыслить, с кем связываться первым. И стоит ли вообще ставить в известность императора о смерти князя Рюгена или уничтожить тело и дело с концом? Но Ингрид ведь осталась, и вряд ли она так спокойно отреагирует на смерть своего правящего родственника.
От мук выбора меня избавил встревоженный голос Борзого по кровной связи:
— Мы на месте, нашли маяк! Кирана и тела пропали!