Кодекс морских убийц
Шрифт:
– Зачем в корпусе вашего буксирно-спасательного судна смонтирована длинная полость? – подозрительно интересовался сотрудник ФБР, просматривая проектно-сметные документы.
– Не буду скрывать: мы намерены совместить любительский дайвинг с профессиональным поиском затонувших сокровищ – это ведь не запрещено законом, верно?
– Верно, – вынужденно соглашался дознаватель.
– Любой подводный археолог подтвердит, насколько чувствительны некоторые материалы к перемене среды. Стоит, к примеру, неосторожно вынуть из воды остатки деревянного судна, судовой журнал
ФБР занималось им несколько лет, но в конце концов оставило в покое.
Переделка завершилась, и результат превзошел все ожидания – теперь на буксире не страшно было преодолевать огромные расстояния по неспокойному океану. Каюты, коридоры, служебные помещения приобрели цивилизованный вид; навигационное оснащение и такелажное оборудование стали самыми современными. А главное, для транспортировки ракет в днище передней части корпуса был встроен тот вместительный резервуар, вызвавший столь болезненный интерес спецслужб. На самом деле эта огромная полость, закрывавшаяся двумя продольными створками, была необходима для транспортировки поднятых ракет. Стальной трос от мощной лебедки проходил через потолок резервуара, так что «улов» подтягивался снизу, фиксировался и закрывался, не мелькая и не светясь перед камерами спутников-шпионов. Все просто и гениально.
В сущности, по проекту Дастина была построена миниатюрная копия платформы «Глобал Эксплорер», в задачу которой входил подъем не всей подводной лодки, а ее ценного груза.
Деньги от большого аванса у Дастина оставались. И, помня о беспардонном поведении представителей американских ВМС, он решил подстраховаться – заказал в одной частной мастерской легкий подводный аппарат с двойным назначением.
Глава седьмая
Тихий океан, сто миль к северо-западу
от Северных Марианских островов – Москва
Наше время
Стоя посреди «предбанника», коротко остриженный офицер морской пехоты щелкнул затвором и медленно поднял «беретту». Два капрала с черными мешками для трупов замерли чуть позади. С тоскою взирая в чернеющее отверстие ствола, я отсчитываю последние мгновения своей жизни…
И вдруг американский эсминец содрогнулся, будто налетел на айсберг или другой, куда более массивный корабль. Пол ушел из-под ног; американские моряки попадали, а мы еле успели ухватиться за прутья решетки.
– В чем дело? – кричит Дастин.
– Потом выясним! Помоги! – Я дотягиваюсь до упавшего офицера и тащу его к себе.
Вдвоем мы со всей дури припечатываем мужика к решетке. Я хватаю его «беретту», Дастин – связку ключей.
Первый хлопок больно бьет по ушам.
– Это тебе за Сакко и Ванцетти, сука! – восклицаю я, глядя на дергающегося в агонии офицера.
Капралы дружно отползают
Корабль снова дрожит и здорово кренится набок. Да что там, черт возьми, у них происходит?! Дастин возится с замком решетки, я же бросаюсь в дальний угол – там, между полом и стеной, есть тонкая щель, куда я запрятал заветную флеш-карту с записью видеосъемки ракетоносца К-229.
– Готово, – распахивает напарник решетку.
Сую флешку в карман и подкрадываюсь к овальной двери, отделяющей карцер от коридора. Из коридора доносится топот и встревоженные голоса. Выбрав момент, осторожно выглядываю… Никого. Подаю Дастину второй трофейный пистолет.
– Давай, за мной. Держись на шаг позади и почаще оглядывайся.
Бегом преодолеваем тридцать метров до ближайшего трапа, ведущего к верхней палубе. Взлетаем по ступенькам на один этаж, на второй… И нос к носу сталкиваемся с офицером. Мы к этой встрече готовы, он ошеломлен.
– Что, страшно? – я перекладываю пистолет в левую руку. – Ну, тогда саечка за испуг.
Получив увесистый удар в челюсть, офицер катится по трапу вниз. А мы, переждав очередную встряску эсминца, продолжаем путь наверх.
Вижу выход из надстройки. Наконец-то пахнуло родной солоноватой горечью! Выскакиваем на палубу. Вокруг фиолетовые сумерки. Что сейчас: утро или вечер – мы не знаем. Полторы секунды на оценку обстановки. Ага, вот оно в чем дело! В правый борт эсминца уперся тупой мордой буксир и куда-то упрямо его толкает. На палубе у борта «Маккэмпбелл» суматоха: толпа мечется взад-вперед, а несколько вооруженных винтовками морячков ведут автоматический огонь по ходовой рубке бедного буксира.
– Черт! – беззвучно выдыхает Дастин.
Хватаю напарника за шкирку:
– Некогда горевать!
Перевалившись за борт, мы с ним летим в воду.
Трудно сказать, выдержит ли флешка испытание морской водой. Вообще-то, изучая упаковку, я нашел клятвенное заверение производителя в том, что она не боится падений, ударов, магнитов и низкой температуры; что ее можно не только уронить в воду, но и случайно прокипятить. Врут, конечно, как все рекламщики. Потом проверим. Если получится остаться в живых.
Выстрелов здесь не слышно, но подводное пространство также наполнено громкими звуками. Тут и натужное бормотание дизелей буксира, и гул машины эсминца, и удары резиновой «губы» маленького силача о стальной корпус военного собрата, и барабанная дробь пуль, пробивающих металл…
Стрельба становится ураганной. Вода впереди буквально вскипает от молниеносных росчерков, оставляемых свинцом.
Забираем правее, чтобы обогнуть буксир и зону сплошного обстрела. Находимся под водой минуту, вторую. Я могу плыть еще столько же, но Дастин прошел лишь первичную подготовку в дайвинг-клубе и не в состоянии дольше оставаться без воздуха.
Деваться некуда – приходится всплывать. Мне достаточно сделать два глубоких вдоха, Дастину этого мало – он отплевывается и жадно дышит, издавая ужасные хрипы.