Кодекс Оборотня 3
Шрифт:
— Мистер Конмэл, миссис Конмэл, Рианнон, думаю, я могу, наконец, отвезти вас домой, — сказал О’Шэннон.
— Это было бы очень кстати, — Мак благодарно кивнул. — У нас бы появилось немного времени подготовить дом для наших собратьев. Руари?
— Я чуть позже, па. Не беспокойтесь обо мне.
— Твой приятель Сид, кажется, твой должник? Он ведь мог бы накормить всех поздним ужином? — поинтересовался Мак.
— Да, хотя от сегодняшних клиентов он вряд ли будет в восторге.
— Предупредим его заранее, — заметил О’Шэннон.
— Спасибо, Энгус.
Маг
— Все придется делать заново, сержант? — поинтересовался я. — Я имею ввиду бумаги.
— Нет, — Фалви показал мне папку, которую умудрился не потерять, и уточнил. — Юридическую силу они не теряют, даже несмотря на то, что ты разрушил Министерство. Его восстановят. Надеюсь, ты это понимаешь.
Он смолк. Я смотрел на сержанта, и он чувствовал себя очень неловко.
— Если бы вы не узнали правду…
— Но я узнал! — Он отвернулся от меня на шум мотора. — Автобус подали, как ты просил… Куда ты отвезешь их?
— В мой дом. Для начала. У многих из них незаконно отняли землю и жилье. Возвращаться им некуда.
Фалви помолчал.
— Можно по пути заехать в благотворительную организацию, чтобы взять для всех одежду на первое время… Я могу заняться, если ты не будешь против.
— Только не вы.
Фалви смешался, не зная, что думать.
— Из-за того, что вступился за него?
— Вы прекрасно осознаете, что он сделал. Как подставил вас, как наплевал на вас… Он был плохим другом, сержант. И все же вы попытались его спасти.
— Я не мог по-другому.
Сержант поджал губы. Лоб его изрезали глубокие складки, взгляд на несколько мгновений застыл, словно он заглянул далеко в прошлое. И там не обнаружил ничего хорошего.
Глава 21
Автобус между тем затормозил около оборотней. Через несколько секунд они уже запрыгивали в открытую дверь, чтобы побыстрее скрыться от любопытных взглядов. Казавшаяся совсем хрупкой Скаа замерла у двери и смотрела на меня. Я ощутил ее сомнения — она не понимала, что я чувствую. Но я стоял, не сводил с нее глаз и не двигался с места.
— Не сейчас, девочка, — шепнул старый Туал и подтолкнул ее в салон автобуса, а сам, пару секунд помедлив, направился ко мне.
Старый оборотень умудрился где-то раздобыть клетчатый плед и обмотал его вокруг бедер, словно облачился в килт. Я оскалился в усталой усмешке и покачал головой, когда он подошел ко мне.
— Нет, Туал, у меня нет сил на разговоры.
— Мы должны поговорить до того, как ты поговоришь с остальными, Руари.
Я смотрел на его исхудавшее усталое лицо, обтянутые бледной, синеватой кожей скулы. Но во взгляде его читалась решительность.
— О, значит, просто Руари? Уже легче, — попытался пошутить Фалви. — Или я все-таки как-то по-иному теперь должен называть тебя?
Старый оборотень посмотрел на него исподлобья, и полицейский, снова смешавшись, смолк. А я подумал, что Фалви сильно растерян и действительно не знает, как теперь вести себя со мной и что вообще делать.
— Сержант, это Туал Трэсах, один самых уважаемых
— Охотник?
— Бывший Охотник, — еще раз уточнил Фалви и посмотрел на меня. — Но почему бывший куратор?
— Мы познакомились с сержантом давно, на ферме О’Лири, когда детей увезли в Министерство. А спустя три года он стал моим новым куратором, когда я убил ублюдков, собиравшихся сжечь живьем хорошего человека. Сержант выбил мое помилование для суда у министра Кейна. А мне пришлось все это время работать на полицию.
— Так ты этого боялся, Руари? Из-за этого сомневался? — спросил Туал.
— Не совсем этого, — Фалви взглянул на меня. — Какую бы неприязнь ко мне ни испытывал Руари, он стал моим напарником, несколько раз спасал мне жизнь. Но на самом деле все гораздо сложнее, чем он вам объяснил в паре предложений, мистер Трэсах. И стало еще сложнее ввиду событий последних дней.
Старый оборотень хмуро смотрел на полицейского, принюхиваясь к нему, и вдруг недобро прищуренные глаза распахнулись, и старик с изумлением уставился на меня.
— Да, из-за этого тоже, Туал, — подтвердил я.
— Метка, — выдохнул Фалви, догадавшись и вспомнив инцидент, когда я чуть не убил его. — На мне теперь твоя метка!
— Знаете, в чем забавная драматичность ситуации? — процедил я сквозь зубы. — В том, что все оборотни эту метку увидят. Я дал им прощение от их позора, а сам оказался всего лишь в одном шаге от того же самого и по своей собственной воле.
— Так это удар по твоей репутации, Руари? — сержант попытался усмехнуться.
— Это совсем не смешно, мистер Фалви, — хрипло заметил Туал. — Вы помечены, как овца на убой. Причем только у одного есть право убить вас. Остальные вас трогать не посмеют. Это, пожалуй, единственная хорошая новость.
— А какая плохая новость?
Туал вопросительно взглянул на меня, но я промолчал.
— Ни один оборотень не сможет себя сдерживать, когда тот, на ком его метка, стоит всего в паре шагов. Поэтому я восхищаюсь выдержкой Руари.
Фалви посмотрел на меня с неверием.
— Это так?
— Нет. Хотя, может быть, я просто чертовски устал и мечтаю только об одном: как добраться до постели и спать сутки без перерыва. — Отвезите нас, наконец, домой. И отправьте уже автобус.
— Руари, и все же?
— Мне хочется вас убить не более, чем обычно. Вас это устраивает?
— О’Шэннон мне говорил, что есть два типа меток.
— И вам не повезло, потому что тогда я был в дикой ярости.
Мы замолчали. Фалви, чувствуя себя неуютно, переступил с ноги на ногу, потом махнул водителю автобуса, а нам на свою машину. Автобус ненадолго останавливался у красного креста, откуда в него притащили несколько ворохов одежды. После этого мы медленно выбрались из вечернего Дублина. Где-то над домами садилось солнце, в городе пахло осенью, за редкими тучами поблескивала неполная еще луна. Я чувствовал себя совершенно разбитым. Мне хотелось спать, но чувства от пережитого и лезшие в голову дурацкие мысли не позволяли уснуть.