Кодекс Охотника. Книга V

Винокуров Юрий

— Задолбал... — устало вздохнул я.

Маша, конечно же, была стройной девушкой, но мне ещё пятнадцать километров с ней брести.

— Жри, давай, быстрее! Чудо-лекарь ты наш!

Видимо, в моём голосе было сильное раздражение, потому-что Андросов моргнул и, вместо того, чтобы сжать ее в руке, запихал «жёлтое солнышко» прямо в рот. По выпученным глазам было видно, что прошло оно в пищевод не самым приятным образом. Я не выдержал, и заржал.

— Добро пожаловать в клуб постоянной изжоги! Ты это... не усугубляй. А то через некоторое время еще понравится.

Андрей хлопал глазами и широко вздыхал, но лицо его начало сперва

розоветь, а потом краснеть. И княжич, не выдержав, приложил руки к бойцам. Причем левую он положил на одного, а правую на другого. Визуально было видно, как волны энергии потекли в бойцов. На этот раз розоветь уже начали они.

— Хрена себе! — восхитился я. — Ты прям дуплетом их лечишь?

Бойцы ощутимо пришли в себя, а Андрей подскочил, ища глазами, куда слить остатки энергии. Бросился ко мне.

— Не-не, — сказал я, и махнул головой. — Долечи остальных. У меня всё хорошо!

Андрей кивнул, и снова бросился к другим Истам, скидывая энергию. В конце он отвернулся, не выдержал, и проблевался на пол.

— Я бы сказал, что нехрен жадничать, но я сам настоял на этой желейке, так что это мой косяк. С другой стороны, теперь ты знаешь, что такое обожраться энергией.

Бедный Андросов вздохнул, и с трудом поднялся на ноги. Рядом нарисовалась Света, достав откуда-то ослепительно белый и чистый платок, заботливо вытирая губы суженого.

— Все на выход! — кивнул я. — Двигаемся в таком порядке... — я на секунду нахмурился, оценивая бойцов.

— Я пойду первой, — выступила вперёд Светлана.

Я хмыкнул, и хотел открыть рот, чтобы сказать что-нибудь не очень приятное. Но потом с удивлением понял, что стоящая передо мной девчуля с молочно-белым кольцом, которое приобрело свой цвет только сегодня, по силе превышает Истов пятого и четвёртого ранга, что стояли в стороне. К счастью, я был далек от предрассудков, что война только для мужчин.

В прошлой жизни среди Охотников редко, но встречались женщины. Всё-таки предрасположенность к дару «Душелова» была, в основном, у мужчин, поэтому только из-за этого женщин было меньше. Но я видел множество магов, которые не уступали силой мужчинам. Одной из таких была «моя» королева!

Я встряхнул головой.

— Хорошо, ты и ты, — кивнул на бойцов, — прикрываете. Света — впереди. Я посередине. Андрей, держись за моей спиной. Остальные в арьергарде. И да, потрошите желейки по дороге назад.

— Мы не будем закрывать этот Разлом? — с ноткой удивления спросил Андросов.

Я посмотрел на него, предполагая, что глаза у меня сильно расширились.

— Хрена себе, друг мой! Ты только что, на минуточку, помирал. А сейчас хочешь продолжить, и зачистить его до конца?

— Но теперь у нас есть ты, — широко ухмыльнулся Андросов.

Ещё один... Мало мне беззаветной веры Анны, и Андросов туда же. Подозреваю, что даже Долгорукова относилась ко мне с уважением, но такое... Нет, я совру, если я не думал покончить с этим Разломом. Но Шнырька показал ещё множество коридоров. По-хорошему, я мог бы зачистить всё в одиночку.

Но, во-первых, мне нужно вывести отсюда ребят. Во-вторых, даже имея запас желеек за спиной, моя энергетическая структура, надо признаться, находилась на пределе. Да и глупо рисковать своим телом и своим духом. Охотник, который недооценивает своего врага — мёртвый Охотник. В прошлой жизни никогда не было зазорным отступить сейчас, чтобы вернуться позже более подготовленным, или же с подкреплением.

Мне

сейчас достаточно того, что обескровленный Разлом в ближайшие месяцы вряд ли «выплюнет» кого-то наружу. Так что можно сказать, что он стал условно-безопасным для внешнего мира. Я потом вернусь, уж слишком хорошо капают отсюда желейки.

Мы пошли вперёд. С моим появлением ребята обрели, кажется, второе дыхание. Да и терапия Андросова пошла им на пользу. Мне даже не приходилось прикасаться к Аквиле, чтобы не опускать Марию на землю. Ребята вполне справлялись с одиночными Горнами, не говоря уже об ошалевших гоблинах.

Собственно, у них была хорошая группа. Недостаточно хорошая для той массы тварей, которая на них насела, но Марию тут винить не в чем — это был не её косяк. Эта мысль почему-то принесла мне облегчение. Нравилась мне эта девушка. И если бы было хоть какое-то сомнение в здравомыслии, я себя знаю — учитывая мой перфекционизм, могла возникнуть проблема.

Кстати, судя по всему, Марии не так уж и плохо. За то время, которое мы шли, каким-то чудесным образом её руки оказались у меня на шее, хотя она как будто еще находилась без сознания. Я улыбнулся про себя, подметив эту небольшую хитрость. Но сил было достаточно. Будить девушку и заставить ее идти своими ножками мне не хотелось. Пусть отдохнёт. Подозреваю, что после произошедших событий ей нужно некоторое время для размышлений. Так что я буду джентльменом, и дам ей это время.

Посланный вперед Шнырька показал мне новых гостей Разлома. Ну, кроме группы Федорова, которая продолжала устраивать геноцид гоблинов совсем в другой стороне, к нам шли навстречу две группы. Две очень разные группы. Хотя, если быть точным, это был один человек, и одна группа — большая и очень шумная.

Одиночка шел быстро в правильном направлении, особо не задерживаясь, скупо раскидывая заклинания или взмахивая мечом. Смотрелся он комично — фиолетовый дорогущий меч из адаманита предполагал высокую состоятельность владельца. Вот только это было ни фига не так. Надень на него спортивный костюм, и он точно выглядел бы как я, на заре своих походов. Нет, на нем были доспехи, но доспехи обычные. Они могли бы удержать гоблина или укус мыши, но вот удар Горна точно не выдержали бы. А вот как раз пара Горнов и выскочила ему навстречу. Но мужчина понимал, что броня у него откровенно плохая, поэтому ни одна лапа так и не достигла его тела. Расправившись с врагами, он задумчиво постоял над их телами, видимо поняв, с кем ему придется столкнуться дальше, заодно, прикидывая свои силы. Заняло это не больше минуты. После чего боец широко усмехнулся, и пошёл дальше в нашем направлении.

Я бы посчитал его слабоумным или истинным героем, что, в принципе, было одним и тем же — герои долго не живут. И хотя некоторые считали меня героем в прошлой жизни, это было далеко не так. Но я знал этого человека, и он не являлся ни тем, ни другим. Это был виконт Григорий Астахов, рано поседевший универсал с гауптвахты.

Гриша сейчас был трезв и сосредоточен. Он просто выполнял свою работу. Я ещё тогда подозревал, что-что, а смерть его совсем не страшит. Вот только я часто встречал таких людей в прошлой жизни. Как правило, человек, отчаянно ищущий смерти, не подходит этой самой смерти. Она чувствует его отношение к себе, и без зазрения совести начинает играть с ним в прятки, всячески оттягивая момент воссоединения, чтобы побесить или наказать наглого человечишку.