Кодекс Охотника. Книга XXI
Шрифт:
— Так какое твое мнение по принцессе? — осторожно начал «дипломат» Пушкин.
— А что скажете про нее вы? — мне было действительно интересно мнение, возможно, самого сильного Абсолюта в этом Мире.
На удивление, в отличии от Хрулева, Пушкин не стал выпендриваться, а сразу ответил на мой вопрос.
— Она Маг вне Категорий. И стала им в шестнадцать лет. Официально. Но думаю, что раньше. Ничего не могу об этом точно сказать, но до шестнадцати лет ее не показывали никому из иностранных Истребителей или просто сильным Одаренным. Все знали про ее существование,
— Да пофиг, — махнул я рукой. — Она Абсолют или выше? Как цесаревна Ольга?
— Да! — кивнул Пушкин и повернулся к Хрулеву. — Возможно, Василий Петрович, пришла пора рассказать барону о зеленых перстнях? Или ты знаешь, что это такое?
— Знаю, — улыбнулся я. — Но не понимаю, зачем это вообще придумали. Это же палево!
— Гхм… «палево?» — нахмурился Пушкин, чем вызвал веселый смех, как Хрулева, так и Доброхотова.
— Привыкайте, Александр Сергеевич, — хлопнул по плечу Абсолюта ржущий Хрулев. — Александр очень старается, но его воспитание оставляет желать лучшего.
— Можно подумать, в нашем дворе никто не… гхи… ладно, — буркнул я. — Да, Александр Сергеевич. Я понял. Зеленым горит кристалл кольца, когда перегружается энергией своего владельца, и просто уже не может выполнять свои функции. Меня интересует другое. Зачем они носят их открыто? Им ведь не нужен кристалл для похода в Разломы. Они уже настолько пропитаны иномирной энергией, что Разломы их принимают за своих и пропускают без риска для жизни. И еще… Александр Сергеевич, а вы точно Абсолют?
Пушкин улыбнулся и протянул руку.
— Присмотрись, Александр.
— Красивое, — очень искренне сказал я. Оно действительно было красивое. Иномирное золото, герб Пушкиных, и драгоценные камни. Я присмотрелся получше. И понял, что это не кристалл для перстней Истов. Это радужный алмаз. Очень редкий, очень красивый и чрезвычайно дорогой драгоценный камень.
— Мда-а-а… и на старуху бывает проруха, — признал я, поняв, что и меня провели. — А Алексеев?
— Нет, он еще Абсолют, — покачал головой Пушкин. — А отвечая на твой вопрос про зеленые кольца. Ну… это просто традиция, нет тут никакого глубокого смысла.
— Тупая традиция, — покачал головой я.
— Эй! Поосторожней со словами! — «вспыхнул» Алмазный гордец.
— Да, пофиг, — махнул рукой я. — Что конкретно сказал первый советник?
— Что тебе позволено приехать в Киото, — Доброхотов все еще изображал из себя оскорбленную невинность. Ну да, обидели его любимую Империю. Но, она и моя, вообще-то, так что нефиг.
— Но нам ведь не надо в Киото? И… — я понял, что не до конца расспросил Пушкина про принцессу, отвлекшись на «зеленые» кольца. — Так какое ваше мнение про принцессу Эмико, Александр Сергеевич?
— Она сильна. Очень сильна. Возможно, также сильна, как и я. И она точно уже не Абсолют. Именно поэтому мы все туда летим.
— Думаете, проблема в ней? — уточнил я.
— А ты что думаешь? —
— Вы правы, она сильна, — признал я. — И хорошо, что вы заехали за мной, — признал я их правоту еще раз.
— То есть, ты окончательно согласен? — уточнил Хрулев.
— Да, — кивнул я. — Только на моих условиях.
— Каких это? — нахмурился Доброхотов, ожидая подвоха.
— Вам понравится, — широко улыбнулся я. — И это. С парашютом вы давно прыгали? Страхом высоты не страдаете? Хотя, о чем это я? Уверен, будет весело!
г. Владивосток
Российская Империя
Штаб Восточной армии
Генри Годарт, наклонившись над картой, пытался быстро переделать практически всю диспозицию предстоящего сражения. Он только что узнал, что японский флот уходит из восточной части Японского моря к берегам Японии, фактически оголяя фланг его армии. А ведь большая часть Тихоокеанского флота находилась сейчас на севере, поддерживая блокаду Арктики, вместе с Северным флотом России и Тихоокеанским флотом Американской Конфедерации.
А вот флот Драконов находился рядом в полном составе, и это было плохо. В случае начала активных военных действий со стороны Восточного Триумвирата, его флот подойдет на расстояние выстрела и «насыпет» гостинцев — «мама не балуй!» И с этим надо что-то делать.
Да, часть Тихоокеанского уже спешит назад, несколько боевых дирижаблей также идут на усиление, да и две авиадивизии передислоцируются в район Владивостока, но ведь всё это в ущерб другим частям огромной Российской Империи!
— Ваша Светлость! — внутрь зашел один из его Железных Волков. — У вас требует аудиенции ваша жена…
— Аманда? — нахмурился Годарт, не понимая, нафига она сюда приперлась, и недовольный, что его оторвали от важного дела.
— Гхм… Нет, Ваша Светлость,- смутился гвардеец. — Ваша бывшая жена… Арина Галактионова.
— Опа! — офигел Годарт, и тут же начал сканировать пространство. И правда. За пределами штаба он увидел знакомую бледно-зеленую ауру… Которая за это время стала еще насыщенней и… более мерзкой. Кажется, его «женушка» не теряла времени зря. Тварь…
— Деда? — Илларион, что тихо сидел за соседним столом и раскрашивал фломастерами раскраску, высунув от усердия язык, четко отметил смену настроения Генри. — Мне разобраться? Плохая женщина пришла…
— Нет, Ларик, не нужно. Это не просто плохая женщина, — Генри почему-то почувствовал себя «не в своей тарелке». Столько сразу воспоминаний всколыхнулось внутри его головы. Да как посмела?! — Это, мать ее за ногу, твоя гребаная «бабуля»!
Глава 6
— И как вам полет? — спрашиваю я у своих коллег. — Не дует вам там, не трясет?
Все мои вопросы сопровождались смехом.
— Да чтоб тебя! — выругался Доброхотов. — Никогда больше не послушаю тебя… В такую задницу нас втянул!