Кодекс Охотника. Книга XXIX
Шрифт:
Вот только жена Хранителя оказалась не промах. Она сделала шаг вперёд и сказала:
— А ты знаешь, что я родилась в этом мире, и все твои жены родились здесь?
— Ты перерожденка. Это не считается, — буркнул Хранитель.
— Что? Не считается?! — жену понесло. — Более того… — она положила руку на сидящего и офигевавшего крепкого молодого человека, — … наш сын родился здесь, и все остальные твои дети тоже! Что станет с этим миром, если ты будешь бездействовать?
— У нас есть пространственное убежище, — превращение
— Что? Снова?! Убить всех людей, чтобы потом снова заселить?! Это такие обязанности у Хранителя?!
Хранитель окончательно «собрался» снова в графа Дорничева, который выглядел немного смущённо.
— Ну, и это тоже обязанности Хранителя — хранить. Но если не получается сохранить, то восстановить. Такое тоже случается, — пожал он плечами, как ни в чём не бывало.
— Этого не случится в этом мире, пока я жив, — сказал я.
Хранитель посмотрел на меня, но уже как-то беззлобно.
— Долбаный фанатик, — пробурчал он.
— А ты — долбанное ссыкло, — не выдержал я.
— Что?! — Хранитель снова начал раздуваться.
И тут уже меня прорвало:
— Вернись, сволочь, и пофикси всё то, что ты разрушил! Немедленно!!!
— Вернись, помоги ему! — стояла рядом жена.
Но Хранителя уже понесло. Он раздувался, как здоровенный джин из сказок. Почему из сказок? Да потому что настоящие джины совсем другие. И они — детки по сравнению с Хранителем, который охраняет свой Мир. С ним достаточно просто справиться, если он выходит из охраняемого мира, который дает ему силы. Большинство Хранителей гибли, как раз удалившись от своего мира. Но здесь он, действительно, царь и бог.
Хранитель увеличивался в размерах. Беседка разрушилась. Дети отпрянули в сторону. Старший сын прикрыл собой мать.
Гигантская рука схватила меня и поднесла к нечеловеческому безносому лицу, у которого оставались только два бездонных чёрных глаза и трещина рта.
— Что ты сказал, червяк? Ты в моём мире! Я, что захочу, то и буду делать! И никто мне не указ!
К слову, он не пытался меня раздавить, просто держал. Скажем так, мне было слегка тревожно. Тем не менее, я держал хорошую мину при плохой игре.
Я только широко усмехнулся и сказал:
— Да, ты можешь делать в своём мире всё, что хочешь. Но теперь это и мой мир. Я тоже имею право делать в нём, что захочу. К примеру, взять в заложники твою картошку.
— Что?! — кажется, Хранителя заклинило.
— А ты, вон, посмотри туда, — кивнул я вдаль, где радостно махал нам рукой Пашка, стоя около двух больших шевелящихся ведер. Такие же ведра были расставлены по всем картофельным плантациям графа, а сидящий на плече у Пашки Шнырька радостно хихикал и держал палец на большой красной кнопке на дистанционном
— Я тебя воспитал, я дал тебе всё, а ты меня предал! Гад! — начал Хранитель повышая голос, так что он разнесся по округе, но Пашка лишь скривился, а Шнырька предупреждающе помахал пультом.
— Тихо-тихо, — я успокоил его. — Твоя картошка сейчас в заложниках. Если ты не успокоишься, то ей придёт конец.
— Моя картошка!!! — заревел Хранитель, теряя разум.
— Эй! — я высвободил одну руку и пощёлкал пальцами перед его лицом. — Всё будет в порядке. Мне нужно только от тебя одно: чтобы ты вернулся и исправил содеянное.
— Я не могу поставить божественный щит. Я не бог…
Я еле сдержал вздох облегчения. Кажется, мы перешли к торгу, а в этом я хорош. Тут и до принятия нужного мне решения совсем недалеко.
— Я знаю, что ты не бог, и не можешь поставить щит. Но я знаю, что ты можешь остановить время на небольшом участке вверенного тебе Мира. Это же твой мир, а участок там совсем небольшой.
Хранитель задумался, держа меня в руке.
— Да, могу, но мне придётся потратить очень много сил. А я уже потратил достаточно, чтобы снять тот барьер. И на время удержания темпоральной аномалии я буду практически ни на что неспособен.
— Это я тоже знаю. И со своей стороны могу пообещать, что долго это не продлится. Как только я наберу достаточно сил, я попрошу тебя это прекратить и разберусь с тварями в том месте. И да, не будет никаких обид, — добавил я торопливо.
Хранитель снова задумался.
— Соглашайся, муж мой, пришло время сделать что-то хорошее, — сказала жена. — Ты долго хранил нейтралитет.
— Нейтралитет?! — охренел я, вспомнив, что он натворил, но вовремя сдержался, дабы не испортить момент.
Мгновение — и Хранитель снова вернул себе человеческое обличье. Он, совсем не позаботившись обо мне, оставил меня на высоте десяти метров. Я ловко приземлился на ноги и посмотрел на него. Хранитель сидел в разломанной беседке, скрестив руки на груди.
— Нельзя так делать! Нельзя добиваться своего шантажом! — он погрозил мне пальцем.
На что я только развёл руками.
— Не я такой, жизнь такая. Да и я думаю, что по здравому размышлению, ты всё-таки поймёшь, что это твоя зона ответственности. И тебе это исправлять.
Хранитель хмурился и молчал.
— Ладно, — сказал он, — но сначала пюрешка.
— Никакой, в жопу, пюрешки! — внезапно взвизгнула жена. — Если ты сейчас не полетишь и не поможешь этому человеку, клянусь, что я сама уничтожу всю нашу картошку!
— Что ты такое говоришь, женщина?! — удивлённо поднял брови Хранитель. Судя по всему, такого запала от своей любимой жены он не ожидал.
— И девочек подговорю! И вообще, мы уйдём от тебя, вот! — сказала жена. — И детей заберём…
— Ну, чего начинается-то? — жалобно простонал Хранитель.