Кодекс Ордена Казановы
Шрифт:
Лёхин сразу вспомнил, что именно эти четверо били Анатолия.
Четверо, вокруг которых в Каменном городе суетились крысы.
Но крысы склонились и над Анатолием, когда он лежал в служебке.
И Диана бежала в громадной стае крыс.
Вот чёрт! И как всё это связано с пропажей Ромки и Лады? А ведь связь есть — Лёхин чувствовал её, как чувствует забывший слово человек, что вертится оно у него на языке! И вот-вот вспомнит…
— Крысы могут быть сущностями?
— Не могут, а есть.
— Что они делали с ребятами?
Домовые
— О чём речь? — влетел в кухню бывший агент.
Касьянушка зашипел на него: "Тихо!" и ткнул призрачным пальцем в глаза Шишика. "Помпошка" шамкнула, но палец, к её сожалению, был призрачным и для неё.
— Четверо ребят. Зелёные крысы, — безнадёжно сказал Лёхин. — Что делают крысы?
Глеб Семёнович сощурился на Шишика, Шишик проказливо сощурился на него. Тем не менее, агент чуть приподнял бровь и обернулся к Лёхину.
— Меняются. Крысы забирают у этих людей временное пространство, а взамен дают определённого типа энергию для поддержания в них какой-то силы.
— Откуда вы это знаете? — поразился Лёхин.
— Ну, в КГБ наш отдел состоял из людей, скажем мягко, не совсем ординарных, — скромно заметил Глеб Семёнович. — И на месте не стояли: обучались в меру сил и возможностей, благо материалу и для теории, и для практики у нас всегда было предостаточно.
Лёхин лихорадочно размышлял: крысы совались в разбитый им, Лёхиным, рот Анатолия — и красавчик вышел из служебки здоровым и невредимым. Примерно понятно, что такое "дают определённого типа энергию", но что значит…
— Что значит временное пространство?
— Ну, Лексей Григорьич, — укоризненно сказал Елисей. — Сокращают срок человеческой жизни, конечно.
Чёрт, на каком курсе учится Диана? Она выглядит зрелой женщиной! "Стоп! — приказал себе Лёхин. — На музпед института часто идут после музучилища. То, как Диана выглядит, — ещё не показатель. Но эти полчища крыс, в которых она шагала, как в волне… Почему их так много? Нет, не так. Почему их так много именно вокруг неё?"
Ладно, это не к спеху. В кои-то веки можно выйти утром не торопясь. Да, чуть не забыл.
— Елисей, я в прошлом году старый зонт выбросил. Не помнишь, чехол от него остался или я его тоже выбросил?
— На пОдлавке лежит, в пакете. — "На пОдлавке" — это на антресолях, над входной дверью, вспомнил Лёхин.
— Не рваный?
— Там шов разошёлся, ближе к тесёмкам, — осторожно, не понимая, ответил домовой.
— Как ты думаешь, Елисей, меч-складенец войдёт в этот чехол?
— Войдёт, Лексей Григорьич, — чуть не запел от облегчения домовой. — А швы я все наново прострочу у Никодима — это мы быстро. И — правда твоя, Лексей Григорьич, хватит тебе из дома безоружным выходить.
— И последнее, Елисей. Августовская защита вокруг дома полностью убрана?
— Ну что ты, Лексей Григорьич! — обиделся домовой. — Таку сложну систему убирать! Мы только узлы
В общем, Лёхина из квартиры проводили как полководца, отдавшего последние распоряжения перед битвой.
30.
Чувствуя себя школьником, сбежавшим с уроков, радостным и немного напуганным, Лёхин топтался у подъезда дома у Привокзальной. А вдруг профессор запретит Ане выходить?.. Но нет, Аня вышла, как всегда — быстро, словно сидела, готовая к прогулке и только в ожидании его звонка.
Сегодня она сразу взяла его под руку. И от мягкого естественного жеста Лёхину вдруг стало так тепло, что он машинально глянул на небо: не солнышко ли вышло да пригрело? Одновременно он чуть скосил зонт, и со спицы на нос шлёпнулась здоровая капля. Лёхин сморщился и засмеялся.
— Вспомнилось что-то? — улыбнулась Аня.
— Да нет. Показалось — солнце выглянуло.
По дороге в кондитерскую он рассказал ей о драке компаньонов на задворках "Ордена Казановы", о странном смехе Дианы при взгляде на Анатолия, о том, что в кафе видели и Ромку, и Ладу; о внезапном поединке около полуночи и о сне, в котором он видел своего противника мёртвым. Сказал и о том, что была подсказка: противник, Лёнька, умрёт сегодня к вечеру.
Кондитерская, как обычно поутру, пустовала. Сегодня, впрочем, народ в лице троих присутствовал. Пока Аня заказывала, допили свой кофе и убежали две девушки, которым Лёхин и Аня улыбнулись уже как знакомым. Как же — раз пятый-шестой встречаемся!.. Ещё один тип в кожаном плаще сидел, отгородившись от мира газетой, спиной к их столику.
Пока Аня заказывала, как и договаривались, на свой вкус, Лёхин взял чашки с кофе и понёс к своему столику. Улыбчивая продавщица помогла Ане донести заказанное. С сомнением оглядывая богатый стол, Аня пожала плечами:
— Легче было бы заказать один торт на двоих.
— Что я завтра и сделаю! — с угрозой сказал Лёхин, и она тихонько прыснула в кулачок.
Распробовав по кусочку торта, они улыбнулись друг другу, как заговорщики. Лёхин вынул фотографии и подвинул стул ближе к Ане.
— Вот.
— Ты прав. Незаметная, — рассматривая Ладу, подтвердила Аня впечатление Лёхина. — Такую вряд ли пригласили бы в "Орден Казановы" как…
— … как компаньонку, — закончил Лёхин.
— А это Ромка, значит… А он?..
Лёхин дотронулся до её пальцев, а когда Аня удивлённо взглянула, почти беззвучно сказал: "Тсс…" Она замолчала и скользнула взглядом по зеркальным стенам. Нет, больше никто не входил в кафе.
На столе, среди одноразовых тарелок и чашек, носились, играя в догонялки, два Шишика. Они здорово были похожи на разыгравшихся котят, особенно когда один, вылетая из-за посуды, резко, нос к носу, сталкивался с другим — и оба вставали на дыбы, мелкими шажками пятясь друг от друга.