Кодекс порядочных людей, или О способах не попасться на удочку мошенникам

де Бальзак Оноре

Мы подходим к концу этой части нашего сочинения, и великая печаль снедает нам душу. Ведь нам предстоит сообщить, что существуют налоги неотвратимые, что есть на свете справедливые требования, отклонить которые способен только грубиян или гарпагон. Мы объявляем законными и одобряем следующие выплаты:

савояру, который метет бульвар перед вашими ногами, — одно су;

посыльному, который в дождливый день услужливо перебрасывает через уличный ручей спасительную доску, чтобы вы не замочили ног и не простудились, — одно су.

Скупец Шаплен, автор «Девственницы», однажды по дороге в Академию предпочел отказаться от подобной услуги — и умер [98] .

Есть еще музыканты, которые стелют на землю носовой платок, ставят по его углам четыре свечки и дают концерт под открытым небом; если у вас есть время, послушайте и заплатите, только берегите карманные часы.

Или, например, вы едете с дамой в театр, и капельдинерша, такая отзывчивая и такая сообразительная, не только открывает вам нанятую ложу,

но и приносит маленькую скамеечку; она хочет, чтобы ваша дама уселась поудобнее и чтобы ноги у нее были в тепле.

98

Жан Шаплен (1595–1674), автор героической поэмы «Девственница, или Освобожденная Франция» (1656), служившей предметом язвительных насмешек для Буало, предстает в исторических анекдотах своего времени как величайший скупец.

А бывает, что услужливый незнакомец открывает дверь вашего экипажа или провозглашает громовым голосом: «Где людигосподина Такого-то?» Люди! За одно это слово не жалко заплатить!

Если вы обедаете в ресторации, барды-оборванцы запоют под дверью: вспомните о Гомере!

Есть тысяча подобных мелких услуг, которые вам оказывают помимо вашей воли.

Невозможно ничего не дать кучерам и слугам в кофейне или ресторации, невозможно не купить календарь у почтальона, невозможно не подарить монету к Новому году мальчишкам-ныряльщикам, ничего не оставить на прощанье слугам загородного поместья, где вы побывали в гостях, и ничего не дать посыльным, которые принесли вам подарки, и проч., и проч.

Правда, нам известны достойнейшие особы, которые освобождают себя от этих разорительных обязательств (см. в параграфе 10), но это не мешает нам признать, что эти мелкие выплаты законны; приличия требуют раскошеливаться не ропща. В самом деле, попробуйте ничего не дать чужим слугам и проверьте, достанутся ли вам вино и мороженое, особенно на балу у министра; одним словом, разочтите, что, если мотовство предосудительно, скупость смешна.

Книга третья

ПРОМЫСЛЫ ВЫСШЕГО ПОЛЕТА

Глава первая

О НОТАРИУСЕ И СТРЯПЧЕМ, ИЛИ ТРАКТАТ ОБ ОПАСНОСТИ, КОТОРОЙ ПОДВЕРГАЮТСЯ ДЕНЬГИ В ИХ КОНТОРАХ

Есть разряды общества, осужденные быть предметом насмешек: таковы врачи и нотариусы, прокуроры и судебные исполнители, нормандцы и гасконцы и проч. Люди эти никогда не обижаются на насмешки и не возражают против них; да и как возразишь с набитым ртом? Из всех перечисленных гасконцы считаются наименее богатыми, тем не менее они единственные, кто за последние сто лет принимал хоть какое-то участие в управлении Францией. Не будем даже вспоминать Эпернонов и Лозенов [99] дореволюционной эпохи, обратимся ко временам Конвента, Империи и восстановленного королевского правления; кого мы видим у кормила власти? одних лишь гасконцев: господ Лене, Равеза, Деказа, Виллеля, Мартиньяка [100] . Из всех королей, сотворенных Бонапартом, на троне усидел лишь один — Бернадот [101] . А все потому, что гасконец.

99

Уроженец Гаскони герцог д’Эпернон (1554–1642) был фаворитом короля Франции Генриха III, при Генрихе IV впал в немилость, но после этого успел еще послужить его вдове Марии Медичи и Людовику XIII. Герцог де Лозен (1633–1723) был на очень хорошем счету у Людовика XIV и едва не женился на его кузине.

100

Перечислены политические деятели эпохи Реставрации, к 1825 году уже успевшие занять высокие посты: Луи-Жоашен Лене был в 1816–1818 годах министром внутренних дел, Огюст Равез в 1818–1823 годах председателем палаты депутатов; Эли Деказ в 1815–1818 годах министром полиции, а в 1818–1820 годах министром внутренних дел; Жан-Батист де Виллель с 1822 года возглавлял кабинет министров; Жан-Батист де Мартиньяк был с 1821 года депутатом, а с 1822 года — членом Государственного совета (кабинет министров он возглавил уже после выхода «Кодекса порядочных людей», в 1828 года).

101

Сподвижник Наполеона Шарль-Жан Бернадот был в 1810 году избран шведским наследным принцем, а в 1818 году занял шведский престол под именем короля Карла XIV. Остальные «короли, сотворенные Бонапартом» были по преимуществу членами его семьи: своего брата Жозефа император Наполеон сделал испанским королем, брата Луи — королем голландским, а брата Жерома — королем вестфальским; сын Наполеона и Марии-Луизы получил при рождении в 1810 году титул римского короля; никто из перечисленных не сохранил престола после падения Наполеона; потерял его и зять императора Иоахим Мюрат, с 1808 года король неаполитанский.

Все сказанное есть не что иное, как риторическая фигура,призванная доказать, что мы ни в малейшей степени не ставим под сомнение честность и порядочность господ нотариусов, стряпчих и судебных исполнителей. Мы прекрасно понимаем, что, раз уж никто не должен уйти от правосудия, несмышленое это правосудие

нуждается в исполнителях, но поскольку в подлунном мире наши недостатки суть продолжение наших достоинств, то, приняв за аксиому, что среди всех общественных, юридических, министерских и политических изобретений должности нотариуса, стряпчего и судебного исполнителя являются изобретением самым законным и самым благодетельным, мы можем позволить себе исследовать те опасности, которые сопряжены с этими благодеяниями. Маниок кормит негров; но, если его корни не высушить как следует, они превращаются в отраву.

Нынче юридическая наука достигла таких высочайших степеней совершенства, что даже контракт, составленный по всей форме и превосходно истолкованный, порой не означает вовсе ничего; и кто-то еще надеется в этих условиях обойтись без нотариусов, которые представляют собой своего рода компании, страхующие от туманных формулировок, или без стряпчих, которые в сфере правосудия — все равно что старинные секунданты на судебном поединке! [102] Секунданты эти вооружали бойцов, надевали на них кирасы, проверяли, остро ли наточены шпаги, а затем каждый уверял собравшуюся толпу, что прав именно его подопечный. Черт подери! Будем справедливы и признаем за теми и другими служителями правосудия древнее монархическое и феодальное достоинство.

102

Судебный поединок — средневековый способ разрешения спора путем вооруженной борьбы в присутствии суда.

Признаем также, что деятельность этих служителей претерпела значительные изменения, что сами они преобразились чудесным образом, и воздадим должное бесконечному совершенствованию рода человеческого, которое никого не обходит стороной.

Кто такие были в прежние времена стряпчий и нотариальный советник? Самые угрюмые и неприятные существа в мире: стряпчий всегда ходил в черном, нахлобучивал на голову пышный классический парик, говорил только о чужих делах, причем употреблял варварские слова, оскорблявшие слух; зарывшись с головой в горы ветхих бумажек, он исследовал купчие, покрытые вековой пылью, и, до смешного преданный своему клиенту, был готов ради него разбиться в лепешку; стряпчие никогда не бывали в свете и проводили время только в своем кругу; наконец, стряпчий, который сорил деньгами, слыл чудовищем, а того, который отважился бы приехать в Шатле [103] в экипаже, сочли бы умалишенным. По прошествии полувека, проведенного в тяжких трудах на ниве судопроизводства,стряпчий уходил на покой и удалялся в загородное поместье, где единственной его забавой было наблюдение за стаями ворон, напоминавшими ему достопочтенную корпорацию стряпчих в дни общих собраний. В конце концов стряпчих стали воспринимать как тихих безумцев, не представляющих опасности для окружающих.

103

В замке Шатле, разрушенном в начале XIX века, располагался до Революции королевский суд.

Совсем напротив, нынешний стряпчий [104] — юноша любезный, веселый и остроумный, одетый не хуже, чем любой из завсегдатаев кофейни Тортони [105] ; он посещает балы, празднества и концерты; жена его своими туалетами затмевает славнейших придворных красавиц; наш стряпчий презирает все, что не элегантно; кабинет его подобен будуару, а библиотеку свою он носит в голове; он смеется над вещами самыми серьезными, ведь наша прекрасная Франция тем и хороша, что здесь все принимают шутя. «Мы лишим его права собственности, мы возбудим против него судебное преследование», — все это произносится тоном Полишинеля. Стряпчие разъезжают в кабриолетах, играют в экарте, их писцы сочиняют водевили [106] , и, если верить им, никому это еще не повредило.

104

Должность, созданная в 1791 году; стряпчими, или ходатаями по делам, назывались министерские чиновники, в чью обязанность входило представлять стороны в суде; до Революции эти обязанности исполняли прокуроры.

105

Кафе на бульваре Итальянцев, славившееся своим мороженым.

106

Возможный намек на плодовитейшего драматурга Эжена Скриба (1791–1861), который начал литературную карьеру в бытность свою мелким клерком в конторе стряпчего Гийонне-Мервиля — той самой, где после него служил в той же должности Бальзак.

Нотариусы дольше сопротивлялись совершенствованию; их убеждения дольше противостояли новым идеям; но в конце концов и они захотели стать наравне с веком, так что ныне нет ничего более обыкновенного, чем гостиная, где танцуют нотариус, врач, стряпчий, судебный исполнитель и судья. Если бы Господь благоволил прибавить к ним еще и священнослужителя, можно было бы спокойно умереть прямо на балу; ведь при вашем последнем вздохе присутствовали бы представители всех четырех средневековых факультетов: права, медицины, богословия и свободных искусств, и вы бы успели даже составить завещание по всей форме.