Кодекс разведчика
Шрифт:
– Доброе утро, Ярослав Вячеславович… – сказал я, определив номер.
– Здравия желаю, товарищ подполковник. Говорю быстро… Я с работы, из коридора… Первый вопрос… Сейчас вам будет звонить капитан Югов. Как только найдет, думаю, место, откуда можно позвонить без свидетелей. Ему на оперативке и после нее слегка досталось за то, что не верит в вашу вину, но он упрямо гнет свою линию. И хочет наладить более тесное сотрудничество… Сами решайте, как себя с ним вести, но он хороший опер – это единственная характеристика, которую я могу ему дать, поскольку в друзьях мы не ходим… Второй вопрос… Вы слышали уже про новое убийство?
– Я только слышал, что такое
– Не понял?
– Часа через три-четыре я вам позвоню, встретимся и обговорим ситуацию. Есть много новых данных… Пока это бездоказательная база, поскольку это только распечатка телефонного разговора, но уже база… Более того, сама запись разговора существует, и ее можно будет получить по электронной почте… И получим, когда подойдет момент… Вы что-нибудь, кстати, слышали о человеке по имени Бислан Ханкалзоров?
– Нет…
– Зря… Надо интересоваться людьми, находящимися в международном розыске. Он сейчас в вашем городе. Эти убийства – его работа… Но пока прошу вас никому не сообщать эти сведения… И вообще не называть его имени даже в кругу самых надежных людей. Я спросил вас только потому, что сам надеялся получить информацию… А почему нельзя говорить о Бислане в вашем управлении или в прокуратуре…
– Очередной «крот»?..
– Похоже… По крайней мере у меня есть такие данные. Подтвержденные… И этот «крот» готовил ночное убийство милиционера…
– Может быть, это старший следователь Шторм?
– Нет. Люди Бислана стреляли в Шторма. Но их уже отговорили от повторной попытки. В кого они будут стрелять в следующий раз, я не знаю, но основная охота сейчас идет на меня… Осуществляют они охоту вместе с «кротом»… Ладно, увидимся, поговорим…
– Я жду вашего звонка… – Капитан, похоже, так стиснул зубы, что последнюю фразу произнес с трудом.
Я ничем, кажется, не рисковал, сообщая Тропилину эти данные. У меня нет причин сомневаться в нем. Человек из внутренней агентуры ГРУ… Но как быть со звонком Югова? Стоит, пожалуй, ответить. Информация от опера может быть более свежей, чем от офицера СОБРа. Я достал трубку подполковника Фархутдинова и вставил в нее sim-карту. Даже если меня и засекут за такой короткий срок – пока кто-то до аэропорта доберется, меня здесь уже не будет. И появится дополнительная версия, что я куда-то улетел… К тому же, думаю, не будет сотовый оператор, убедившись, что я sim-карту из трубки вытащил, без конца держать номер на контроле… Скорее всего меня даже и не засекут…
Я ждал прибывших интерполовцев, и ждал звонка, и поглядывал на двери аэровокзала, гадая, кто объявится раньше. Югов позвонил через три минуты.
– Иван Сергеевич…
– Я слушаю вас, Сергей Петрович…
– Запомнили мой номер?
– Конечно. У меня профессиональная память, хотя я не оканчивал физико-математическую школу… Вы что-то хотели сообщить мне? – Вопрос прозвучал естественно, и я никак не подставлял им Тропилина.
– Вы обдумали мое предложение о сотрудничестве?
– Я к нему готов. Я готов сотрудничать с каждым, кто согласится найти настоящего убийцу… У вас есть что-то конкретное, что поможет сдвинуть дело с мертвой точки?
– Мне хотелось бы встретиться с вами…
Мне бы тоже хотелось поговорить с наиболее информированным в деле человеком. Тем не менее…
– Чуть позже, товарищ капитан… Сейчас я очень загружен работой. Может быть, завтра?
– Относительно завтра
– Спасибо, – надо было поддержать капитана хотя бы благодарностью, хотя такой естественный ход со стороны ментов я заранее предусмотрел и на кладбище появляться даже не думал. Пусть Югов считает, что он спас меня от ловушки. Мы все любим тех людей, которых спасли, больше, чем спасенные любят нас – парадокс психологии. – Но я, говоря честно, собираюсь явиться туда в таком гриме, что меня никто не узнает… Это мой долг, мне так кажется… И дочь может обидеться, если я не пойду…
– Узнают, вычислят. Проверка будет тщательной… Объяснитесь с дочерью. Она с вами?
– Была со мной… Спасибо еще раз, я подумаю… Я позвоню вам, как только освобожусь…
– Еще один момент, товарищ подполковник… Помимо следователя и собственного начальника меня еще один тип сильно достает – некий капитан Поваляев из ФСБ. Ему почему-то очень хочется, как я понял, вас уничтожить при задержании… Не задержать, а уничтожить… Правда, он не говорит открытым текстом, но я понял его правильно…
– Это межведомственные разногласия. Не беспокойтесь… Еще раз спасибо…
Я отключил трубку. И сразу же вытащил из нее sim-карту. Откуда оперу известно, что Ольга у меня? Впрочем, он вполне мог иметь какой-то контакт с Аркадием Ильичом. Да и Максим Юрьевич мог сообщить это… Но трубку я отключил быстро. Доктор Смерть воспользуется авторитетной тяжестью своего голоса и будет меня критиковать за неосторожность. Я вытерплю и эту пытку…
Но, кажется, из здания терминала уже выходят прилетевшие из Москвы… И я не задержусь в аэропорту дольше, чем позволяют меры по обеспечению безопасности…
Полковник Согрин, подполковник Сохно и подполковник Афанасьев, которого все без исключения сослуживцы в глаза звали Кордебалетом, отставники спецназа ГРУ и нынешние сотрудники Интерпола, вышли одними из первых. И я сразу подъехал к крыльцу, коротко и призывно просигналил дважды. Меня узнали даже сидящим в машине за слабо тонированными стеклами, хотя не виделись мы уже лет шесть, помахали рукой и без лишних разговоров все трое водрузились на сиденья. Согрин, как старший, на переднее, чтобы иметь возможность командовать. Я поехал сразу и только на выезде с площади сказал:
– С приездом, парни…
Парням всем за пятьдесят, но для меня они такие же парни, какими были и до Афгана, и в Афгане, и после него. И я, наверное, остался для них таким же парнем. Годы для всех нас пролетали одинаково быстро, и если мы слегка постарели, то постарели одновременно.
– А нас, понимаешь, пугали, что ты измучен и затравлен, и вообще сам на себя уже не похож… – пожимая мне руку через плечо, первым сказал Толя Сохно. – А ты, кажется, даже не сильно напуган…
Пожали руку и другие. Согрин предпочел сразу к делам подойти.