Кодекс разведчика
Шрифт:
– Кресты – место, откуда осуществлялись звонки… Линии – маршруты передвижения трубки Бислана…
Я отложил карту района в сторону.
– Я в детстве жил неподалеку, – сообщил я. – Места хорошо знаю, хотя многое с тех пор изменилось… Понастроили больших домов… Вот поселок частного сектора пока почти не тронули… Там я тоже почти все знаю… Но, чтобы самим не «светиться», могу набрать в округе временную агентуру…
– Твою агентуру наверняка уже менты перетрясли и предупредили о твоем розыске. Опасно соваться… – выразил сомнение Кордебалет.
Я радостно усмехнулся. Они не знают обстановку.
– В нашем пятиэтажном доме было восемь подъездов.
– Посмотрим… – решил Согрин. – Лучше обходиться своими силами, но, возможно, кого-то придется и привлечь. Будем это иметь в виду.
– Есть и более надежные силы… Правда, небольшие, но качественные… Можно привлечь двух людей местного куратора. Один имеет авторитет среди «крутых», второй капитан городского СОБРа. Кажется, даже исполняет обязанности командира городского СОБРа… Оба служили в спецназе ГРУ срочную, прошли Афган…
– Посмотрим… – И на это Согрин ответил тем же словом. – Все зависит от момента. Могут и эти сгодиться…
Звонок в дверь заставил всех головы повернуть в сторону коридора.
– Сохно, наверное, – предположил Кордебалет.
– Слишком быстро он… – выразил я сомнения и пошел к двери.
– Толя быстро ходит… – сказал Кордебалет вдогонку.
Это был в самом деле Сохно. С большой сумкой в руках. Зашел без слов, потому что из подъезда с лестницы слышался разговор двух женщин – поднимались. Ни к чему посторонним слышать нас, как ни к чему и видеть.
В комнате Сохно сразу раскрыл сумку и выложил четыре пластиковые упаковки. Из этого я сделал вывод, что вопрос о моем участии в боевой части операции был решен еще в Москве.
– Что это? – спросил я, потому что с такими упаковками для оружия знаком еще не был.
– Сам такой в руках не держал… – сознался Сохно и раскрыл первую коробку.
– «ПП-2000» [7] … – представил оружие полковник. – Новинка… Идет на вооружение к ментам и спецслужбам.
А Сохно протянул одну коробку мне. Уж он-то знает, чем пронять офицера спецназа, даже отставного – любовь к оружию, это на всю жизнь. Молчание длилось минут десять, пока каждый собирал и рассматривал свой «ПП».
7
«ПП-2000» – пистолет-пулемет, калибр 9 мм, поставлен на производство в 2006 году как оружие, призванное сменить в различных милицейских службах армейский автомат «АКСУ». «ПП-2000» по своим характеристикам не уступает лучшим зарубежным образцам аналогичного оружия, таким как «МП-6» немецкой фирмы «Хеклер и Кох», и значительно превосходит все модификации израильских «Узи». Длина со сложенным прикладом – 35 см, длина с прикладом в боевом положении – 58,2 см. Вес без магазина – 1,6 кг. Имеет магазины на 20 и на 44 патрона. Комплектуется наворачивающимся глушителем, фонарем и лазерным целеуказателем. Предполагается идеальным оружием для уличного боя. При этом рассматривается как оружие для стрелка средних способностей. «ПП-2000» экспонировался на Московской международной выставке продукции военного назначения Сухопутных войск «МВСВ-2006»
– Попробовать бы… – сказал я.
– Надо обязательно выехать куда-то за город… – согласился полковник. – После того, как «разработаем» карту…
Со вздохами отложив оружие, мы придвинулись к столу, но тут зазвонил мой спутниковый телефон. Я посмотрел на номер.
– Доктор Смерть…
– Я же с ним только что общался, – сказал Согрин. – Ничего мне не сказал…
– Значит, спутник общался еще с кем-то… Спутник любит поболтать… – сказал Сохно и опять взял в руки оружие, чтобы рука привыкала…
МАКСИМ ЮРЬЕВИЧ ШТОРМ,
старший следователь по особо важным делам
После оперативки в городском управлении я, находясь не в лучшем состоянии духа, а если говорить честнее, то вообще разозленный и расстроенный, отправился не к себе в кабинет, где одной бумажной работы накопилось уже за несколько последних дней уйма, а предварительно, конечно, позвонив, поехал к брату. Застал у того двух человек с работы, и, хотя сам спешил, терпеливо дожидался, когда они завершат какие-то деловые вопросы. Аркаша мое состояние с одного взгляда понял, сослался на то, что к нему приехал для разговора следователь – я был в мундире, и отправил сослуживцев быстро.
– Капитан Поваляев у тебя уже был? – поинтересовался я, когда Аркаша закрыл за гостями дверь и вернулся в комнату.
– Разбудил меня… Ранняя птичка… Я вчера коньяк все-таки допил, и утром не все правильно соображал. А он тут как тут, заявился…
– И как прошел разговор? – Я даже не старался скрыть свою неприязнь к капитану Поваляеву, и брат, конечно, это тоже заметил. Впрочем, это он еще накануне заметил…
– Нормально. Нашли общий язык по всем точкам соприкосновения. Обещал делиться всей информацией и просил ему информацию сообщать. На этом и расстались… Ему, кажется, понравилась моя откровенность… На откровенности можно многих купить… Но, я вижу, тебя не это волнует…
Брат, как в детстве, как в молодости, умел читать по глазам мои чувства. К моему сожалению… И частенько этим пользовался.
– Да, меня другое волнует, поскольку, даже помогая тебе, я все же остаюсь в своей должности, и заботы должности с меня, сам понимаешь, никто не снимал. А дело вот в чем… Ты в курсе, наверное… Кажется, мы с тобой уже обговорили этот момент… Помнишь, во втором эпизоде дела присутствовал револьвер «манурин»…
– Помню… – Аркаша брови поднял, показывая свое удивление таким, как он желал показать, отвлеченным вопросом. Мимика способна красочно подчеркивать слова, и он этим искусством владел в совершенстве…
– Где сейчас этот револьвер, не подскажешь?
Он недолго думал над ответом.
– Я думаю, у того, кто убил моего соседа и ментовского подполковника… Это я с твоих же слов, заметь, говорю…
– И еще ментовского старшего лейтенанта сегодня ночью…
– Русинов вообще не спит? – спросил Аркаша с саркастической улыбкой. Он с такой улыбкой становится на классического сатира похожим. Кажется, я говорил ему об этом когда-то давно, но ему, похоже, сатиром быть нравится.
Но и спросил он очень наигранно. Если он умеет читать мой взгляд, то я умею читать его интонацию. Тоже с детства, с молодости… Всегда чувствую, где он обманывает или даже просто не хочет что-то говорить. И Аркаша тоже, кажется, это знает…