Кодекс самурая. Запретная книга Силы
Шрифт:
Легенда о преодолении моста
Юный Лао Лиань, ученик магов Тацуроо и девушка Урара
Лао Лиань встречал уж некоторых причудливых существ с тех пор, как к нему примкнул ученик омиоодши Тацуроо. Но то были не иоокаи. Каждый человек верил в них. Лао Лиань думал, что редко встречаются они, селясь на отдаленных горных вершинах.
Но во времена юности Лао Лианя все изменилось внезапно.
Повсюду в Ниппоне являлись они.
Иоокаи.
Чудовища.
При свете дня появлялись оокуби, головы их огромные упирались в небеса,
Лицо земли изменялось подобно лицу женщины, смывшей белила. Иоокаи, о которых ныне говорили все, явились на поверхность, туда, где все могли видеть их.
И пришли они не для того, чтобы наслаждаться теплым летним солнцем.
Люди, оказавшиеся поблизости от них, дорого расплачивались за встречу. Ранениями, а иногда и жизнью.
И это при том, что царили кругом мирные времена. Редко слышался звон мечей. Войны разгорались лишь на северо-востоке Ниппона, где императорское войско боролось против эбицу, бродячего народа варваров, осмеливающегося противостоять законам императора.
Процветала жизнь, крестьянам ныне жилось не в пример лучше, чем в прошлые времена. Можно вновь было с надеждой глядеть в будущее.
Все были благодарны омиоодши. Мудрым мужам, чьи знания и магия хранили двор императора, незримо оберегали простых людей на полях.
И в это время цветения явилось зло, надвинулось на землю, подобно великану, с убийственной уничтожающей силой.
Власть омиоодши тоже имела свои границы. Еще никто не осмелился подобные слова произносить вслух, но в умах людей уже появились таковые мысли. Долгие месяцы прошли, а ужасу не было завершения.
Да, удалились чрез великолепные городские ворота два придворных мага, и говорили, что в горах севернее Хэйана уничтожили иоокаи они, а где-то на западе – речное чудовище. Но из плоти земной вырастали, словно грибы после дождя, все новые иоокаи. И появлялись жертвы. Старания же магов удержать чудовищ все более напоминали бессмысленные усилия императорских войск победить орды варваров на северо-востоке страны.
Паника травой прорастала в народе.
А потом появились новые вести.
Видели в народе тень.
Человеческую тень цвета черного чая. Она странствовала по земле дорогами потаенными, и видели ее по ночам только или же в сумерках, и появлялась тень лишь там, где затем объявлялись иоокаи.
Был ли человек этот первопричиной ужаса?
Власть имел ли вызывать чудовищ?
Кто-то видел, как укрывала тень в земле новые семена – шары размером с кулак. Другим же довелось наблюдать за тем, как садилась тень в носилки черные, и поднимались от земли они и двигались, да только незаметно было тех, кто нес бы их.
Оставляла тень стихи после себя, пять строк того же рода искусства стихосложения, что принято было и при дворе, нанесенные чернилами на белую бумагу. Крестьяне не могли прочесть их, но один из таковых листков нашел дорогу свою в Хэйан и был там передан
Все во всем, казалось, утратили надежду. Буддистские монахи оповестили, что пришло маппоо, эпоха анти-Будды, время, когда мир постигнет гибель. Жрецы старой же религии, шинтоо, танцевали и пели и предавались излишествам вместо того, чтоб обратиться к богам. А многие из них покинули места священные, разочарованные в богах, ибо те ничем не помогли им.
Крестьяне же просто жили далее, орошая водой поля, собирая урожай, готовя закрома на зиму, хоть и неведомо было, доживут ли они до зимы.
Но потом, казалось, передумали боги губить земли Ниппона. В самую летнюю жару, когда томили людей раскаленные дни и душные ночи, неожиданно объявились те, что показались всем спасительной соломинкой.
Отряды спасителей, что двинулись по земле, не страшась борьбы с иоокаями.
И звали их Сора-но-ме – Око Небес. Были это отряды небольшие из трех-четырех человек, составляли которые смелые мужи и добронравные женщины, юные, ищущие приключений. Каждой группой руководил омиоосей, и даже если был он незрел и не имел опыта, все равно желал судьбу земли взять в свои руки.
Кто вызвал к жизни это движение, никто не знал. Неизвестно было, как звать сего человека и где пребывает он. Знали только, что помощь та исходит не от омиоориоо. Императорский двор же обмирал ныне от ужаса.
Сами омиоосеи звали своего основателя Сумере-иро но каге, тень фиолетового цвета, вероятно, по контрасту с Ка-иро но каге, тенью цвета черного чая. Носил ли человек этот в действительности фиолетовые одежды, было неизвестно. Но бурлил котел слухов. Всему верил народ: и тому, что был сей человек придворным, не сумевшим и далее выносить бездеятельность омиоориоо и взявшим бразды событий в свои руки; и тому, что был он разочаровавшимся воином, собственным господином отринутым, и тому, что он – женщина, потерявшая своего возлюбленного в битве с чудовищем и желающая отомстить… Истории о женщинах, превращающихся в мстительных фурий, были любимы и при дворе, и в народе. Нашлись и те, кто утверждал, что фиолетовая тень сама была иоокаем, воевавшим со своими же товарищами.
Но были и более толковые люди. Люди, говорившие, что основателем Сора-но-ме мог стать только омиоодши. Уж слишком многое говорило за то. Ну хотя бы то, что ему удалось столь быстро призвать учеников магов, юных омиоосеев.У Сора-но-ме были особые методы борьбы с иоокаями. Методы фиолетовой тени. Слухи неслись о книге тайной и запрещенной, в которой было записано все. Книге, не существовало с которой копий, лишь оригинал, и находился он во владении фиолетовой тени.
– Уж не знаю, надежен ли мост сей, – сказал ученик магов Тацуроо Лао Лианю и девушке Ураре.
Но не было иной возможности пересечь реку. Была она не широка, но протекала чрез узкое ущелье, в которое непросто было сойти и преодолеть реку вплавь.
И попросил Лао Лиань сотворить Тацуроо волшебство, но ответил ученик чародеев что-то непонятное. Знал Лао Лиань уже, что голова Тацуроо набита знаниями, но не в состоянии тот хоть как-то воздействовать с помощью их на мир.
– Как может выглядеть наш враг, Кама-Итачи? [13] – спросила девушка по имени Урара.
– Опасно, – ответствовал ей Тацуроо.