Кодекс смерти
Шрифт:
Шел пятый час. Фредрик отдыхал на кровати в своем номере. Кругом были разложены его записи.
Силот — силотиан. Послание Священного Силотиана.
Музыкальный инструмент. Ему следовало давно догадаться. И не только об этом. Тем не менее он не видел логической связи.
Мальчики разоблачили вора? Нашли инструмент, украденный у Витолло Умбро? Это его они нашли в раскопе? Но отец одного из них, синьор Пугги, сказал, что они сами копали без присмотра? Вряд ли вор стал бы зарывать в землю старое, античное изделие? А синьор Лоппо,
Зачем понадобилось убирать профессора д'Анджело?
А сам он, Фредрик Дрюм? Почему кто-то усматривает в нем угрозу для себя?
Ответ напрашивался: только он мог расшифровать «Кодекс Офанес». К сожалению, сказал себе Фредрик, загадочный текст пока не поддается расшифровке. Вся надежда на то, что один органист далеко на севере Европы сможет что-то подсказать.
Он собрал свои записи. Пришло время сделать следующий шаг — в гнездо сокола. Посмотреть — так ли страшны его когти и клюв.
Он выпил залпом три стакана воды и вышел из номера, приняв кое-какие хитроумные меры предосторожности. Теперь будет несложно разоблачить незваных гостей, расставляющих смертельные ловушки.
В пустом вестибюле он на миг замешкался. Прислушался — откуда-то доносились голоса. Фредрик окаменел: что это за голос?Тут же воцарилась тишина. Неужели ошибся? Он тряхнул головой и нарочно повесил ключ от своего номера не на тот гвоздь. На место, отведенное его ключу, повесил другой. И решительно вышел на солнце.
Сейчас дорога на склоне холма очутилась в тени, и подниматься по крутому серпантину было не так трудно. Фредрик сказал себе, что довольно непрактично жить в замке на вершине холма.
Сверху открывался замечательный вид. Сколько хватало глаз — виноградники и оливковые рощи. До самого горизонта простиралось зеленое гладкое Ионическое море. Вдали от берега покачивалось несколько суденышек. Предки Иль Фалько обосновались на господствующей высоте…
Еще один поворот, и Фредрик очутился перед воротами усадьбы. Точнее, перед тем, что осталось от обрамленных двумя башнями ворот — часть кладки обрушилась. Любой мог войти внутрь без помех. Входить?
Он колебался. На вершине одной башни развевался красно-зелено-черный вымпел. Возле другой башни на стене и на сей раз сушилось белье. Он видел рубашки, трусы, простыни, полотенца. И какую-то женщину, которая вдруг возникла наверху. Она… Красавица глухонемая Джианна. Она стояла неподвижно и смотрела на него.
Фредрик весело помахал ей рукой и с невозмутимым видом вошел, насвистывая, через ворота. В ту же минуту поднялся страшный шум, два пса, отделившись от теней у большого кирпичного здания, ринулись на него, разинув покрытые пеной клыкастые пасти. Он поспешно отступил на несколько шагов, но один пес отрезал ему отступление и вместе они загнали его в угол рядом с воротами. Тощие злые овчарки в строгих ошейниках так и норовили вцепиться ему в горло. Одна из них распорола брючину. Налитые кровью глаза обоих псов не сулили ничего доброго.
— Собачка, собачка, — просипел Фредрик; во рту у него пересохло, как
Он поднял руки над головой, чтобы псы не могли оторвать их. Овчарки захлебывались лаем. Где же хозяин?
Внезапно он заметил уголком глаза приближающийся слева силуэт. Осторожно повернул голову — прямо на него смотрела двустволка. Выше ружья чернела большая шляпа, под шляпой он разглядел лицо Ромео Умбро. Владелец замка тоже оскалил зубы, но его оскал скорее изображал улыбку.
Фредрик улыбнулся в ответ.
— Cave canem… [23] Вы бы повесили доску с предосте… — Он не успел договорить, один пес прыгнул на него и ударил передними лапами в грудь с такой силой, что у Фредрика перехватило дыхание.
— Вергилий! Овидий! Sufficiente! Назад, место! — Команда была отдана негромким спокойным голосом.
Псы с ворчанием отступили.
— Такая встреча ждет каждого, кто приходит без приглашения, синьор Дрюм. Вы рассчитывали на иное? — Ружье по-прежнему было нацелено на Фредрика.
23
Злая собака (итал.).
— Пришел с приветом и умер без ответа перед входом, — поспешно сымпровизировал он, надеясь, что это звучит не слишком глупо по-итальянски.
Иль Фалько опустил ружье, однако, тут же вскинул его, и раздался громкий выстрел. Фредрик ощутил запах пороха и увидел, как что-то черное упало сверху на землю в пяти метрах от него. Ворона, мертвая, из клюва струилась кровь…
— Спой, ворона, а ворона в ответ, не могу я петь с полным ртом, — пропел Фредрик, прижимаясь к стене.
— Ионеско, если не ошибаюсь? Стало быть, вы читали Эжена Ионеско… — Ромео Умбро переломил ружье, к ногам Фредрика покатилась пустая гильза.
— Рыло моллюска на илистом дне, — продолжал Фредрик, сознавая, что только абсурд может спасти положение.
— Поэзия, да? Замороженный норвежский желудочный сок. Пяти лир не дам за это дерьмо. Энрико Ибсену следовало бы остаться в Италии. Глядишь, и научился бы чему-нибудь. Болваны, все вы болваны! — Он снял шляпу и помахал ею, отгоняя мух.
Потом подошел к вороне и пинком отправил ее к стене.
— Знает тот, кто путно летает. — Фредрик отважился сделать два шага.
Синьор Умбро внимательно смотрел на Фредрика, и взгляд его был отнюдь не враждебным, скорее, оценивающим. Наконец он почесал в затылке и надел шляпу.
— Ты приглашен, — сказал он вдруг, повернулся кругом и жестом показал, чтобы Фредрик следовал за ним.
Они пересекли двор, направляясь к большому, явно только что отреставрированному зданию. На ходу Фредрик озирался — не притаились где-нибудь в тени Овидий и Вергилий, но ничего опасного не обнаружил. По широкой мраморной лестнице они поднялись к массивной двери из кедровых досок. Разумеется, по обе стороны лестницы красовались два сокола из зеленого мрамора.