Кодекс страсти
Шрифт:
Кэролайн прошла в кухню, а Бен продолжал стоять и смотреть на нее.
– С тобой точно все в порядке? – спросил он. – Ты выглядишь немного…
– Все отлично. Просто страшно болит голова. Все эти толпы и рождественские гимны сведут меня с ума. – Кэролайн с ужасом почувствовала, что ее голос дрожит. – Думаю, мне лучше немного полежать. Желаю тебе как следует повеселиться, дорогой. Оставь мне номер телефона Джима, чтобы я могла связаться с тобой.
– Хорошо. Ты уверена, что у тебя…
Бен замолчал.
– Да-да, все отлично.
Все, что она
Не включая свет, оставаясь в зимних потемках, Кэролайн опустилась на пол, прижавшись спиной к двери.
– Пока, ма, я оставил тебе номер Джима. Мы попадем туда только после концерта, но ты можешь что-нибудь передать, – доносился снизу голос Бена. – Я вернусь завтра к полудню.
– Прекрасно. – У нее перехватило горло, и она сделала еще одну попытку. – Прекрасно, увидимся завтра. Всего хорошего.
Кэролайн сидела без движения, прижав колени к груди и продолжая подпирать спиной дверь. Ну почему они не могут быть просто друзьями? Она умела быть другом. Впрочем, нет. Теперь уже нет. Взять хотя бы Бордена и Лиз, пару добрых друзей, ставших практически равнодушными, если не враждебными. Нет, ей плохо удавались подобные взаимоотношения.
И почему все должно быть так сложно? Почему Дэниел не может быть другом, Борден – понимающим боссом, а Тесса – любящей и преданной дочерью? На секунду Кэролайн представила себе эту картину. Комедия положений выпуска пятидесятых годов.
Потом вдруг всплыла неожиданная мысль: «Скучно. Ужасно скучно. Все очень милые и добрые». Кэролайн попыталась представить себе милого и доброго Дэниела. Это выглядело нелепо. Впервые за несколько последних дней ей захотелось рассмеяться.
«Да и ты сама, моя девочка, вовсе не добрая и не милая», – сурово сказала она себе. А потом подумала: «Дэниел не ищет в тебе совершенства. Ты не нужна ему совершенной. Ему попросту нужна Кэролайн Уильямс Фолкнер. Можно сделать ему такой подарок?
Кэролайн сгорбилась. Нет. В этом-то вся беда. Дэниел принимает ее за кого-то иного. Будет невыносимо разочаровать его. Удрученная и разбитая мыслями, крутящимися в голове, как жернова, Кэролайн прикрыла глаза. У нее не было сил встать и поесть.
Даже не было сил дойти до кровати.
Тишину прорезал телефонный звонок. Кэролайн проигнорировала его, сосредоточившись на мысли о душе и аспирине.
Через несколько секунд телефон вновь зазвонил. «Черт побери, – раздраженно подумала она. – Кому это не терпится поговорить со мной? Тесса? Этого я не вынесу. Мейда? Боже сохрани!…Дэниел. Нет. Я не могу. Если я принимаю душ, то не слышу телефона». Этого оказалось достаточно для того, чтобы придать ей энергии. Она медленно поднялась и побрела в ванную.
Двадцатью
Дверной звонок зазвонил долго и пронзительно. Кэролайн решила не обращать на это внимания. Он зазвонил вновь – четыре резких коротких звонка. Потом раздался стук, и послышался голос Дэниела:
– Я знаю, что ты дома, Кэролайн, и буду стоять здесь до тех пор, пока ты не откроешь или пока соседи не вызовут полицию.
– Уходи, – прошипела сквозь закрытую дверь Кэролайн. – Уходи немедленно.
– И не подумаю. Открой дверь и встреться со мной лицом к лицу. От этого не спрячешься, Кэролайн. Открой дверь, и давай разберемся.
Медленно, нерешительно Кэролайн взялась за дверную ручку и тут же отдернула руку, как будто ее ударило электрическим током. Нет, это невозможно. Она трусила, она не могла встретиться с Дэниелом.
– Кэролайн, я говорю серьезно. Я не уйду, пока мы не поговорим с тобой. Неужели ты думаешь, что можно убежать от меня и ожидать, что я спокойненько вернусь домой и обо всем забуду? Впусти меня.
Кэролайн глубоко вздохнула. Дэниел был прав. Нельзя без конца убегать. Какой бы тупой и нелогичной ни посчитал ее Дэниел, он имеет право знать, что она чувствует.
Она открыла дверь.
– Здравствуй, Дэниел. – Она отступила и сделала приглашающий жест. – Очень мило с твоей стороны забежать и поинтересоваться, как у меня дела.
– Я вижу, как у тебя дела. – Дэниел не стронулся с места. Он стоял, засунув руки в карманы пальто, и хмуро смотрел на нее. – У тебя все чудесно. Ты выглядишь лет на двенадцать и готова отправиться в постель.
– Сегодня был тяжелый день. Я подумала, что неплохо бы лечь пораньше.
– Что ж, я не собираюсь задерживать тебя надолго. Могу ли я снять пальто и присесть? – преувеличенно вежливо спросил он.
– Прошу. – Кэролайн указала в направлении гостиной. – Давай пальто и проходи.
Дэниел сбросил с плеча твидовое пальто и бросил его на стойку перил.
– Не стоит вешать его. У меня такое предчувствие, что я здесь не задержусь.
Усевшись в синее кресло с подголовником, Кэролайн откинулась назад, сложила руки на коленях и с вежливым нетерпением взглянула на Дэниела.
– Вы хотели со мной подраться, профессор?
– Я хотел бы трясти вас за шкирку до тех пор, пока у вас не загремят зубы, миссис Фолкнер. Я хотел бы орать, топать ногами и выть, но пока удовлетворюсь словесным поединком.
– Не представляю, о чем бы мы могли спорить. Я всего лишь сказала, что не готова к… физическим взаимоотношениям.
Кэролайн почти поверила в то, что она не просто делает вид, но и на самом деле хладнокровна. Каким образом ей удалось извлечь из глубин своей души это ледяное спокойствие? Ей казалось, что Дэниел изгнал эту часть ее натуры навсегда.