Кодекс Суперзлодея
Шрифт:
— Отец просил уточнить, сколько вы хотите и куда переводить ваш процент за продажу сувениров с вашим мерчем?
Деньги, конечно, не помешают, вот только коммерциализация образа Шутника идёт в полном противоречии с идеей, которую он олицетворяет. А если я в самом начале заложу подобное противоречие в формируемый образ, он далеко не уедет. Мне же важнее энергетическая подпитка от фанатов, чем их деньги. Нет, остальные злодеи, чьи образы включали в себя погоню за деньгами и властью, получали и то и другое и можно без хлеба. Но мне так делать нельзя. Да, лучше с самого начала устранить все недопонимания. А деньги я заработаю как
— Десять процентов. Зарегистрирую благотворительный фонд с собой, как главным учредителем. И переводи на него всю мою долю. Используй эти средства для… помощи приютам домашних животных. Ближайших, само собой. Ну или там сама смотри, кому больше нужна помощь.
— Приют может повесить табличку, что находится под вашей охра… покровительством?
— Если это им поможет, пускай. Ладно, мне пора. Больше сюда приходить не буду, — достаю смартфон и вывожу на экран список игр, — запоминай, как будем держать связь…
Глава 10. Мораль
Чувствую себя то ли Ван Хельсингом, то ли сыном Брюса Ли, который выкопался из могилы и в компании с вороном пошёл мстить своим врагам. Что у них общего? Оба носили плащи. Ван Хельсинг ещё и шляпу, так что по этому критерию, я сейчас ближе к нему. Зато по дизайну плаща, купленному мной всё в том же магазине «Всё для Хэллоуина» я больше напоминаю персонажа фильма «Ворон». Первой экранизации, само собой, с Брэндоном Ли. Да и аурная маска в виде лёгкого грима присутствует. Но шляпа всё меняет, и я больше похож на борца с нечистью, чем на неупокоенного рокера.
Почему на мне чёрный плащ, а не жизнерадостный красный костюм в стиле Джокера, нашедшего маску Локи? Потому что я направляюсь на похороны Злого Тони. Вернее, его брата, но, думаю, они смогут разделить одну могилу по-братски.
План ликвидации Тони был взят мной из фильма «Наёмные убийцы» с Сильвестром Сталлоне и Антонио Бандерасом. Последний, чтобы подстрелить проблемного клиента, сначала убил его более доступного брата, а саму цель подкараулил на его похоронах. Вот и Злой Тони вместе с ближайшими членами своё мафиозной группировки соберутся завтра, нет, уже сегодня, на семейном кладбище, куда я и направляюсь заранее. С чемоданом гранат и фейерверков повышенной мощности, чтобы подготовить праздничный переход в иной мир большей части этого филиала сицилийской мафии.
Я только десять минут иду по ночным окраинам Нью-Токио, а за мной уже начали следить. Пять человек сзади. И сколько ждёт впереди, неизвестно.
Аномальная зона, накрывшая шестнадцать лет назад Токио представляла собой не круг, как это принято объяснять в средней школе. Её форма напоминала кляксу. Если бы её рисунок использовали в тесте Роршаха и показали бы той же Джей, она бы сразу сказала, что на картинке нарисовано пятно, оставленное после клоуна, на которого упала наковальня. На самом деле аномальная зона возникла в местах самой сильной концентрации ужаса и смерти во время демонического вторжения. Но демоны нападали хаотически, в результате на окраинах Токио оказались районы вообще не затронутые или слабо затронутые паникой.
Когда Токио отстраивали, спонсоры новой свободной зоны, естественно, хотели вкладываться только в землю с максимальной
Но, поскольку это уже была не аномальная зона, эти окраины не считались Нью-Токио. Но и к законопослушной Японии они не относились. Чиновники в Киото видели в них опасность не меньше, а то и больше, чем в Зомби-апокалипсисе. И именно из-за них, они и построили стену вокруг своей бывшей столицы, а вовсе не из опасения нашествия зомби, как объясняли своим избирателям. Ходячие мертвецы-то вне аномальной зоны утрачивали всякую способность к передвижению, но это никого в демократической империи не интересовало.
После конца глобальной стройки большинство гастарбайтеров осталось без работы. На оставшиеся работы администрация Нью-Токио предпочитала нанимать японцев, а остальным оставалось три пути. Получать пособие по безработице, вступить в банду или работать на кладбищах. Интересно, что большинство из них предпочитало совмещать все три эти возможности.
Что касается кладбищ, то это был самый прибыльный, гораздо прибыльнее торговли наркотиками, бизнес. Ведь в Нью-Токио никого хоронить нельзя. Даже в виде пепла. Хочешь остаться после смерти в аномальной зоне, завещай своё тело на переработку в удобрение для деревьев. Другого пути нет. Даже хранение урны с пеплом рано или поздно создаст призрака или полтергейст. А уж развеивание пепла в городской черте, вообще, считалось тяжким преступлением. Хочешь похорон, покупай место на кладбище за пределами аномальной зоны.
Естественно, что большинство кладбищ сорокамиллионного города ничем не напоминали классические места вечного упокоения в нормальном мире. Современные кладбища представляли собой переделанные высотные дома, напоминающими внутри лабиринт со множеством стен с закрытыми нишами для урн. Но для очень богатых клиентов самые сильные банды окраин содержали настоящие кладбища, где любой человек за несколько сотен тысяч криптодолларов мог арендовать себе могилу на девяносто девять лет с возможностью продления по желанию родственников.
Моя знакомая, бодрым шагом идущая к вымиранию, семейка мафиози владела целым сектором одного суперпрестижного кладбища в западных окраинах. Не думаю, что они что-то платили владеющим кладбищем Арийскому братству, банде американских чернорабочих, считающих себя высшими существами из-за цвета кожи и плохого знания истории. Но мне их взаимоотношения были пока не интересны.
Правда, из-за этой криминогенной обстановки, сюда не ходил никакой транспорт и приходилось топать пешком, попутно прощупывая аурой все подозрительные места улицы… А они все были подозрительны, для меня, после толп города, пустая улица с трёх — пятиэтажными домами вызывала ощущения прошедшего Апокалипсиса. Что довольно сатирично, ибо там, где он прошёл, люди сидели друг у друга на головах, а там, куда он не дотянулся, царила разруха, запустение и опасность получить пулю в затылок просто потому, что после смерти ты не встанешь и не доставишь никому проблем.