Кодекс Защитника
Шрифт:
Это было довольно просторное помещение, в котором, судя по всему, люди жили уже достаточно давно. Комната выглядела обжитой и даже в чем-то уютной, если такое сравнение могло быть в данном случае уместным. Передняя часть помещения освещалась керосиновой лампой. Тут же спереди, ближе к выходу, находилась импровизированная кухня: стол, несколько ящиков вместо стульев, вдоль противоположной от кухни стены стояли шкафы с книгами. Помимо людей в комнате — лучше всего ее было бы назвать пещерой — находилась собака неизвестной породы, которая
Потолок оказался таким низким, что всем троим богатырям, даже самому низкому из них, пришлось стоять наклонившись. Мужчина, шагнувший им навстречу, тоже был достаточно высок, правда гораздо суше и уже в плечах, и тоже не смог полностью выпрямится, упершись в потолок затылком. Он был в очках с толстыми стеклами, которые все время поправлял. Встретившись взглядом с рыжебородым, он ничего не сказал, изучая нежданных гостей.
— Папа, мама, — нарушая нависшую вдруг тишину, затараторила Маша и дернула отца за руку. — Не бойтесь. Это он, это мой Защитник! Помните, я вам про него говорила? Я знала, что он придет. Вот он и пришел.
Услышав слова девочки, мужчина и женщина переглянулись. Мужчина, отец девочки, покосился на нее и нехотя ответил на приветствие гостей.
— Ну, что ж, входите, если с миром пришли, — и, повернувшись к жене, которая возилась возле газовой горелки, приказал: — Накорми гостей.
Потом указал рукой на деревянные ящики:
— Садитесь, в ногах правды нет.
Богатыри с опаской посмотрели на хлипкие конструкции, и один из них, тот, кто был ниже всех ростом, даже пошатал один из ящиков рукой. Тот жалобно заскрипел.
— Садитесь, — повторил хозяин. — Все равно сидеть больше не на чем. Впрочем, можете на полу. Или прямо на матрасы.
В углу комнаты лежало несколько полосатых матрасов, покрытых солдатскими одеялами.
— Да, — ответил за всех старший, — мы лучше на них.
И первым опустился на пол, по-турецки скрестив ноги. Было видно, что так сидеть ему было явно не в первой. Хозяйка — это была мать девочки — ловко поставила на стол шкворчащую яичницей сковородку.
— Угощайтесь!
— Благодарствуем.
Старший кивнул среднему богатырю, и тот, достав из-за плеча рюкзак, раскрыл его и выложил на стол несколько банок с тушенкой.
— Думаю, никто не будет против, — обращаясь в первую очередь к хозяевам, произнес старший.
Предложение было принято благосклонно. Хозяйка быстро открыла одну банку консервным ножом и снова отвернулась к газовой горелке, ставя на нее закопченный чайник и давая возможность мужчинам поговорить. Девочка, подражая матери, тоже отошла к горелке, но при этом не отпускала взглядом старшего богатыря. Она смотрела на него так пристально и так по-детски открыто, что женщине даже пришлось взять
Перекусив и похвалив кулинарное искусство хозяйки, мужчины приняли более расслабленные позы, и отец девочки начал задавать вопросы. Отвечал за всех старший.
Каким ветром занесло вас в наши края? Случайно или по делам?
— Можно сказать и так. Сначала думали случайно, а потом вроде как бы и по делам.
Хозяин кивнул, принимая ответ, и продолжал:
— Вид у вас какой-то странный. Не пойму что-то. Вроде бы как монахи одеты, в черное, но вроде и не монахи, в коже. Вы что, из секты какой? Проповедовать сюда приехали?
Старший усмехнулся:
— Кому здесь проповедовать? Да и что? Нет, мы здесь не за этим.
— Тогда зачем?
— Ну, ваша девочка вам все правильно объяснила. Я — Защитник, а это мои помощники, послухи.
На сухом небритом лице хозяина, в бороде которого уже проглядывали седые волосы, появилась сдержанная улыбка:
— Люди вы, вроде, серьезные, а говорите странные вещи. Да как вы будете нас защищать и, самое главное, чем? У вас ведь и оружия никакого нет.
Теперь улыбка появилась на лице богатыря:
— Расскажу непременно. Только прежде разрешите и мне вас спросить, уважаемый…
— Ибрагим Ашотович, — уточнил хозяин подвала.
— Очень, приято, Ибрагим Ашотович, меня, кстати, Данилой зовут, а по батюшке Александровичем. Товарищи мои — Илья и Алексей.
Все церемонно, чуть приподнявшись со своих мест, пожали друг другу руки, и Данила продолжил:
— Так я все же спрошу. Почему, вы, Ибрагим Ашотович, живете здесь и не уезжаете? Что вас здесь держит?
У хозяина дернулась щека. Он недобро посмотрел на Данилу, потом покосился на жену и нехотя выдавил:
— Я не могу уехать.
— У вас нет денег? Вам некуда ехать? — переспросил богатырь.
— Не в этом дело, — снова неохотно ответил отец девочки.
— Тогда в чем?
Ибрагим Ашотович хлопнул себя по коленкам, неискренне улыбнулся и встал.
— Что-то заболтался я с вами, а тем временем мне надо идти. Вы располагайтесь тут, как сможете. Жена вам поможет, а я скоро буду. С этими словам он снял с книжной полки старый потертый портфель, надел кожаную куртку и вышел из пещеры, пробормотав, не обращаясь ни к кому конкретно:
— Извините, мне надо идти.
В полутемном помещении нависла неуютная тишина, которую очень быстро и деликатно разрядила Валентина, жена Ибрагима, тихая женщина с изможденным лицом и добрым взглядом. Как будто специально, у нее на газовой горелке в бронзовой турке закипел кофе, который она тут же разлила по пластмассовым разномастным чашкам и сунула их в руки мужчинам, сидящим на матрасах со скрещенными ногами. Досталась одна маленькая чашка и девочке.
— Пейте, — сказала хозяйка, — если, кто хочет с сахаром, скажите. Дам.