Кодекс Защитника
Шрифт:
Разведчики бросились врассыпную и уже через несколько секунд на броне «тридцатьчетверки» не осталось никого, кроме Макарова и отца Михаила. Неожиданно для себя Макаров услышал в наушниках незнакомый ему голос:
— Братишка, расслабься! Вертолет мой!
— Я — «Беркут», — ответил Макаров. — С кем разговариваю?
— Я — «Трехсотый».
Макаров узнал голос капитана Петрова, командира дивизиона зенитно-ракетного комплекса «Бук-300», их соседей по дислокации, но на всякий случай задал ему контрольный вопрос:
— Понял
— Как не помнить. Коньячок «Московский» — пять бутылок, ящик водки «Столичной», а дамам вино было, «Алиготе», три бутылки. Хорошо погуляли, правда?!
Макаров усмехнулся.
— Не то слова, брат!
Список алкогольных напитков был точным. И его мог знать только он и Петров. Значит, все в порядке. Их прикроют.
Их разговор слышали все. В том числе и противник! И они также знали силу удара «Бука-300». Уже через минуту на связь с Макаровым вышел командир американского спецназа:
— Говорит Колман! Вызывает на связь командира русского спецназа. Вы находитесь в зоне нашей ответственности и превышаете свои полномочия! Вы должны немедленно покинуть территорию города и доложить о своем проступке вышестоящему руководству.
«Хрена с два!» — мысленно ответил Макаров. — «Это еще бабушка надвое сказала, кто свои полномочия нарушает!»
Вслух же он сказал следующее:
— Говорит Иванов! В зоне конфликта запрещены полеты любых воздушных судов, а также до одиннадцати часов дня появление любых военных подразделений. Объясните, пожалуйста, почему ваши железные солдатики находятся здесь?
— Произошел взрыв бытового газа, — услышал в динамике Макаров голос того, кто назвался Колманом, — у нас есть задача выяснить причину и не допустить рецидива. Наши машины не являются военным оборудованием. Мы мирные строители.
«Ага, так я тебе и поверил!» — хмыкнул Макаров, а в микрофон произнес:
— Ну, а мы бригада аварийно-коммунальной службы, должны устранить протечки бытового газа и оказать помощь пострадавшим, если таковые имеются.
В наушниках Макарова послышался чей-то смешок и шепоток:
— Ага, прокладки новые поставить!
Не смущаясь, что его могут услышать, Макаров прикрикнул:
— Я же сказал на связь не выходить! Всем сменить позиции и приготовится к бою!
Смех прекратился.
Генерал Джонсон еще раз с недоумением прослушал запись коротких переговоров между неизвестным командиром русских и командиром отряда зачистки майором Фридманом — так на самом деле звали Колмана — и поднял глаза, чтобы на огромном мониторе увидеть живую многослойную картинку поля предстоящего боя, которая напрямую передавалась с камеры видеонаблюдения вертолета.
— Ничего не понимаю, — сказал он, глядя на Гарри Кисенгера, с невозмутимым видом стоящего рядом. — Откуда здесь русские? Почему у них есть «тигр»? Вы же сказали, что связывались со
Гарри Кисенгер пожал плечами:
— Я понимаю не больше вашего. Вы же сами слышали, как генерал Кривошеин клятвенно пообещал мне, что не заметит нашего присутствия.
Генерал Джонсон надул губы:
— Ну да, было.
Он покосился на начальника аналитического отдела, сидящего за компьютером.
— А вы что скажете, Вилли?
Аналитик поправил очки и ответил:
— Сейчас! — после чего нажал на клавиатуре кнопку «Enter». По экрану монитора побежали картинки, фотографии, буквы, цифры. В автоматическом режиме специальная программа просканировала изображение, и через секунду компьютер по фотографиям уже знал практически все о составе подразделения русских. Имена, фамилии, музыкальные и сексуальные предпочтения, семейное положение, а также номера мобильных телефонов и другие средства связи вплоть до адресов. Каждый из солдат до призыва в армию так или иначе засветился в социальных сетях, рассказал о своих пристрастиях, и вот теперь эти данные стали достоянием военных аналитиков. На их основании был нарисован психологический портрет отряда в целом и каждого солдата в отдельности.
Еще через секунду компьютер выдал, что против отряда зачистки майора Фридмана находится разведывательно-диверсионный взвод, которым командует старший лейтенант Макаров, а командиром «трехсотых», обеспечивающих противовоздушную оборону, был по голосу опознан капитан Петров. В это же время другой компьютер просчитывал силу огневого удара взвода, «Тигра-34» и дивизиона «Буков-300».
Все эта информации было выведено на экран отдельного монитора в виде графика и таблицы, которые тут же распечатали на бумагу.
Аналитик вручил генералу математическую раскадку предполагаемого боя и прокомментировал:
— Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что позиционный бой мы выиграем приблизительно с восьмидесятипроцентной вероятностью, но назад вернуться все равно никто не сможет, а значит, в стратегическом плане мы проиграем.
— Это еще почему? — встрял в разговор Кисенгер.
Аналитик посмотрел на генерала, но тот разрешающе кивнул головой. Аналитик продолжил:
— В ста случаях из ста, вертолет будет сбит «Буком» где-то на середине пути.
Кисенгер ругнулся.
— Черт побери! — и метнулся к телефону:
— Свяжите меня со штабом «северных». Сейчас их отзовут.
Но генерал Джонсон остановил его:
— Бесполезно. Эта группа, скорее всего, действует сейчас самостоятельно.
— То есть как это самостоятельно? — не понял Кисенгер.
— А вот так. Без приказа сверху.
— Не понял, а «тигр»? Он же не является штатным средством передвижения этого подразделения?
— Ну, его они, видимо, угнали, — предположил Джонсон.