Кодекс Защитника
Шрифт:
— Данила, — тихонько позвал Алексей. — Данила, ты слышишь меня?
Откликаясь на голос, Данила открыл глаза, но явно не увидел его. Его взгляд был направлен внутрь себя. Любой человек мог сказать, что он уже не жилец. И тем не менее, с губ Данилы сорвалось несколько фраз:
— Лешка, живой!
Он поискал среди стоящих вокруг него людей Илью. Не увидев его, наткнулся взглядом на Белковского. Один из солдат держал его у себя на закорках. Данила задержал взгляд на лице старого учителя и выдавил из себя последние слова, адресованные непонятно кому: то ли Алексею, то ли Аполлинарию Владиленовичу:
— Теперь — ты!
Вместе фразой из легких Данилы
Ему хотелось заплакать и убежать куда-нибудь, но вокруг стояли люди. Все они смотрели на него и чего-то ждали. Он проглотил слюну и, давясь словами, произнес:
— Я не Защитник, я — только послух. Свидетель. Защитником был Данила. Он погиб. Я не знаю, что делать дальше!
Видя, что его никто не перебивает, он продолжал выталкивать из себя слова, которые уже давно и прочно поселились в его мозгу.
— Я не представляю, как можно победить целую систему! Это невозможно! Это бред!
Он схватился руками за голову и замотал ею, как будто внутри был колокол, и он хотел, что бы тот начал звонить.
— Не, нет, не смотрите на меня так!
Алексей повернулся и хотел убежать, но солдаты сомкнули плечи, не выпуская его из круга.
— Да, пустите вы!
Алексей дернулся, как раненная птица, и тут ему на плечо положил руку отец Михаил.
— Успокойся! — сказал он, — никто тебя не неволит! Иди, если хочешь.
И он дал знак солдатам, чтобы те расступились. Алексей, почувствовав свободу, побежал, спотыкаясь о камни и продолжая держаться руками за голову. Побежал боком вокруг воронки, как будто именно она не хотела его отпускать и затягивала в себя. Но Алексей ничего не видел. Он бежал навстречу солнцу, которое уже успело подняться над линией горизонта и опустить на землю туман мелкой росой.
Белковский проводил его взглядом и произнес:
— Переживает.
Потом добавил:
— Не волнуйтесь, он вернется. Его судьба быть Защитником, а от судьбы не уйдешь. Но Защитником может быть каждый!
Он поискал глазами Султанова и подмигнул ему:
— Ну, как Ибрагим помоги мне.
Султанов удивленно посмотрел на своего старого учителя:
— Что надо сделать?
— Поддержи меня.
Султанов подошел к солдату, на спине которого сидел Аполлинарий Владиленович, и, не понимая, что от него хотят, встал сбоку.
— И что дальше.
— Отпусти мне ноги, — приказал учитель своему «коню». Тот аккуратно ослабил хватку, и ноги учителя безжизненно упали вниз.
— Подскажи Ибрагим, они коснулись земли?
— Да, но …
Аполлинарий Владиленович гикнул:
— Тогда держи меня.
Он разжал руки и повалился в объятия Султанову. Тот еле успел подхватить его подмышки:
— Что вы такое удумали?
Повиснув на груди у Ибрагима, Белковский засмеялся:
— Да вот померещилось на старости лет, что снова стал ноги чувствовать. Ан нет. Природу не обманешь, — казал он с такой улыбкой на лице, что все заулыбались, разом разрядив обстановку.
Ибрагим начал усаживать учителя на землю рядом с убитыми, но Аполлинарий Владиленович замахал руками:
— Это нет. Рано мне еще рядом с убитыми лежать. Давайте-ка меня на машину подсадите. Там повыше будет. И мне оттуда все хорошо будет видно. Думаю, командир возражать не будет.
Макаров кивнул в знак согласия:
— Не буду.
— Вот и
Пока учителя перекладывали на «тигра», все как-то сразу стали подчиняться ему, и никто не чувствовал себя при этом ущербным, а Белковский, забравшись на броню и усевшись поудобнее, как какой-нибудь персидский шах на спине боевого слона, начал быстро отдавать короткие и понятные распоряжения:
— Командир, ты организуй оборону и связь для нашей прессы. Пусть они все что видели, передадут по своим каналам. Скоро сюда новые гости прибудут, надо чтобы они знали, что здесь было. Батюшка, вам надо будет найти Алексея. Вы знаете, что ему сказать. Вас этому учили. Парня приободрить надо. Может еще придет в себя.
Отец Михаил понимающе хекнул, сомкнул брови, поправил бороду и достал из-за пазухи большой крест:
— Сделаем!
— Ты же, Ибрагим, — продолжал Аполлинарий Владиленович, — бери Валентину, всех остальных и посмотри, что можно сделать, чтобы свет снова появился. Нам без него никак нельзя. Без него нас сомнут и памяти не оставят. А Суд Божий сегодня будет. Его уже объявили. И не важно, что защитник погиб. Появиться другой. И кто им будет — Алексей или еще кто — по большому счету неважно. Главное, чтобы он был. Если Защитника не будет, то правда останется на чужой стороне! И тогда все смерти будут напрасными! У Суда Божьего пересуда не бывает! Это высшая инстанция справедливости на земле!
И все согласились и, что самое удивительное, никто не поинтересовался, откуда он все знает. Все просто приняли его за старшего и все. Как будто внутри его появился свет, и все увидели это!
Между тем Белковский и сам толком не знал, откуда вдруг в нем появилось эта уверенность, что он знает, что и кому надо делать. Он просто стал видеть далеко вперед и вокруг, и знал все, что с ним будет и как это будет. Нет, он, конечно, догадывался, в чем причина. Ее ему назвал Данила еще там, в трещине, но пока он не хотел признаваться себе в этом. Он пока даже не хотел думать об этой причине, ведь ощущение силы появилось и стало расти в нем с того самого момент, как он выбрался из своего убежища. Может, чуть раньше. Оно подхватило его под руки и понесло, как лодку по узкому руслу подземной реки, в сторону образовавшейся воронки, по дороге согревая его стылые больные кости. От этого тепла по всему телу вверх и вниз пошли круги, а за спиной будто выросли крылья.
Самое интересное, он действительно вдруг стал чувствовать свои больные и уже давно не ходившие ноги.
Глава 10
Драконий пир
Мулла Ахмади не любил своего имени. Наверное, потому что родители неоднократно говорили ему, что его назвали в честь знаменитого президента Ирана, который много лет назад был одним из главных борцов против Соединенных Штатов.
Сам же Ахмади родился и вырос в Нью-Йорке, был коренным американцем и верил в торжество американского образа жизни. Он никогда не был на родине своих предков и не горел желанием побывать там когда-нибудь. но судьба распорядилась иначе. Окончив с отличием Калифорнийский университет, он очень легко нашел себе место в Центральном разведывательном управлении и быстро сделал карьеру в аналитическом отделе, став начальником восточного департамента. После того, как он провел на этой должности несколько лет, ему предложили повышение в звании, досрочный выход на пенсию и солидную прибавку к зарплате в случае, если он согласится несколько лет провести на нелегальной работе в качестве священнослужителя в одной из стран, которые он как раз курировал.