Кодекс жизнетворца
Шрифт:
– Иду, - ответил Абакян.
– Карл уже позавтракал?
– спросил Вест.
– Время кончается. У нас весь день расписан.
– Да, - сказал Абакян.
– Он здесь. Хочешь поговорить с ним?
– Доброе утро, Дрю, - жизнерадостно сказал Замбендорф, подходя к экрану. Абакян уступил ему место.
– Да, я почти готов. Как спал?
– Он кивнул выходящему из комнаты Абакяну.
– Привет, Карл. Спасибо, хорошо, - ответил Дрю Вест. Ситуацию с Марсом Вест воспринял деловито. Если бы потребовалось отправить группу к Андромеде, он принял бы это точно так же, были бы деньги.
–
– Давай, - сказал Замбендорф.
– Поговорим, пока я одеваюсь.
– Буду через пару минут, Карл.
Внизу, в боковом фойе, выходящем на автостоянку, Отто Абакян делал вид, что изучает карту улиц Нью-Йорка; на самом деле он запоминал внешность и регистрационный номер фургончика, на котором приехала группа Эн-Би-Си; как раз сейчас две парней доставали из фургончика телекамеры и другое оборудование. Поблизости стояла модно одетая светловолосая женщина, водитель машины; она держала бриф-кейс и стопку бумаг и разговаривала с двумя коллегами - еще одной женщиной и мужчиной, которые приехали вместе с ней. Абакян решил, что она владелец машины и тот репортер, который будет интервьюировать Замбендорфа, но ему нужно было быть уверенным.
Эн-Би-Си не сообщила заранее имя репортера; само по себе это необычно и означает, что Замбендорфу готовят какую-то ловушку. Если бы Кларисса Эйдстадт или Дрю Вест начали расспрашивать, они, конечно, получили бы ответ, но тем самым уничтожили бы возможность, которую так наловчились использовать Замбендорф и его помощники. Разумеется, это рискованно: Абакян за очень короткое время мог ничего не узнать, но одно из преимуществ положения медиума в том, что отрицательные результаты быстро забываются.
Служащий отеля отвел машину, а женщина и двое ее сопровождающих направились в главный вестибюль; Абакян незаметно последовал за ними. Один их клерков за стойкой вопросительно поднял брови.
– Чем могу быть полезен, мадам?
– Меня зовут Марион Кирсон, я из Эн-Би-Си. Я договаривалась с помощником управляющего мистером Грейвзом о записи в вестибюле интервью с Карлом Замбендорфом. Можно ли связаться с мистером Грейвзом?
– Минутку, сейчас я позвоню.
Ответ на один вопрос получен. И теперь результаты зависят от времени. Абакян повернулся, быстро прошел к терминалам связи, расположенным в глубине вестибюля, вошел в одну из кабинок, плотно закрыл дверь и набрал номер отдела регистрации машин штата Нью-Джерси. Несколько секунд спустя на экране появилось лицо человека с розовым мясистым лицом и лысеющей головой.
– Привет, Фрэнк. Давно не виделись. Как дела?
– Абакян говорил негромко, но настойчиво.
Человек на мгновение нахмурился, потом узнал говорящего.
– А, это ты, Гарри! Неплохо. Как идет дела у частного детектива? Абакян давно привык появляться под многими масками и вымышленными именами.
– Жить можно. Послушай, мне нужна срочная информация. Условия обычные. Есть проблемы?
Фрэнк инстинктивно украдкой оглянулся.
– А в чем дело?
– Ничего особенного - семейные проблемы. Мне нужно установить владельца машины, которую видели
Фрэнк облизал губы, потом кивнул.
– Хорошо. Номер есть?
– Зарегистрирован в Нью-Джерси, КGY27-86753.
– Минутку.
– Фрэнк повернулся к другому экрану и занялся клавиатурой. Абакян достал блокнот и ручку и сидел в ожидании, стуча пальцами по терминалу.
– Ну?
– спросил он, когда Френк отвернулся от экрана компьютера.
– Зарегистрирована на имя миссис Марион Кирсон, 2578 Мэйпл Драйв, Орейнжтон, - сказал Френк.
– Нужно описание машины?
– Нет, у меня есть. Давно ли зарегистрирована по этому адресу и нет ли записи о нарушениях?
– Регистрация возобновляется три года подряд. Нарушений нет.
– Зарегистрированы ли по этому адресу другие машины? Какая информация об их водителях?..
– Хорошо, будем через несколько минут, - сказал Дрю Вест в экран терминала в гостиной номера Замбендорфа. Он прервал связь, повернулся и объявил: - Это Грейвз, помощник управляющего. Он с Клариссой внизу. Люди из Эн-Би-Си готовы и ждут нас.
Доктор Осмонд Перейра, средних лет, с волнистыми волосами, в темно-бордовом пиджаке с галстуком-бабочкой, с турецкой сигаретой в серебряном мундштуке, возобновил разговор с того места, где его прервал звонок. Предисловия и характеристики в его хорошо продающихся псевдонаучных книгах описывали его как открывателя и учителя Замбендорфа; несомненно, он был среди его самых ревностных сторонников и почитателей.
– Одна из наиболее интересных возможностей, которые представляет Марс, - это проверка предположения, что экстрасенсорная информация в своем распространении не подчиняется закону обратной пропорциональности квадрату расстояния. Эксперименты на Земле как будто свидетельствуют, что расстояние никак не сказывается на силе поля, но мне кажется, что расстояния здесь слишком малы, чтобы выявить значительные величины. В конце концов, хоть мы и вступаем в совершенно новую феноменологическую область, нельзя утрачивать реализм и научную обоснованность.
Замбендорф мигнул и потер нос тыльной стороной ладони. Способность Перейры изобретать самые нелепые объяснения подвигов Замбендорфа и самому совершено некритично и безоговорочно в них верить, удивляла даже Замбендорфа.
– Интересная мысль, - согласился он.
– Другая интересная возможность - удаленность от отрицательных влияний положительно скажется на повторяемости.
Перейра бессознательно поднес руку к бабочке, обдумывая это предположение. Интересно, такое ему не приходило в голову.
– Я попробую разработать в пути тесты, чтобы проверить корреляцию повторяемости с расстоянием, - задумчиво сказал он.
– Возможно, получим очень интересную информацию.
– Да, пожалуйста, сделайте это, - согласился Замбендорф.
Перейра повернулся к Бейнсу Хендриджу, темноволосому, гладко выбритому человеку с внешностью университетского профессора, на лице которого было обычное напряженное выражение. Хендридж рано утром явился в "Хилтон", чтобы лично сообщить о решении Совета директоров ГКК и пригласить Замбендорфа и его коллег на ленч с несколькими другими директорами.