Кое-что о романтике

Рогов Константин

Странно, но когда он был ребенком, ему вовсе не казалось, что его детство было таким уж счастливым. Не так уж много было веселья и проказ, да и денег на "снежные шарики" вечно не хватало. Хотя с другой стороны просить подаяния ему тоже не приходилось. Наверное, правы те, кто говорит, что все плохое постепенно забывается и остается лишь хорошее.

Немного поразмыслив, Пипкин решил, что это скорее всего - защитная реакция мозга, а нахлынувшая ностальгия - последствия мозготрясения.

Маг представил, как он сейчас поднимется на небольшую деревянную платформу

перед кафе и сядет за свой любимый столик, где он когда-то вырезал перочинным ножиком свое имя.

Можно заказать сладкие "снежные шарики" и бутылочку... ах, черт, пить нельзя... ладно - тогда чашку кофе. "Я ведь всегда любил это место, - вдруг подумал Пипкин.
– Странно, но почему я не был здесь столько лет?"

Он подошел к платформе, поднялся по четырем скрипучим ступенькам и увидел, что за его любимым столиком уже кто-то сидит. Сердце на мгновенье замерло, а затем чуть не выскочило из груди. Ее светлые волосы были по-прежнему подстрижены чуть короче, чем того требовала мода, и уложены в таком прелестном беспорядке, что не оставалось никаких сомнений в том, что прическа - плод тяжких трудов мастера-паркмахера. Голубые глаза, казалось меняли свой цвет от небесно-голубого до темно-синего. Губы ее изогнулись в легкой, ничего не значащей улыбке - так вежливо улыбаются незнакомцу. Конечно, она не узнала его.

– Вы разрешите?..

– Я хотела бы побыть одна.

Пипкин кивнул, но тем не менее удобно устроился на плетеном стуле.

Глаза женщины потемнели.

– Я же сказала вам, что хотела бы побыть одна.

– Вполне понятное желание, - кивнул Пипкин.
– Столько лет прошло...

– Что?

Она была удивлена и по-прежнему не узнавала.

– Пусть мелкий дождик моросит, ..
– пропел маг и криво улыбнулся.

– И осень на порог пришла... Пипкин!

– Ты помнишь мои стихи, Мэгги? Я рад, хотя и удивлен. Когда-то они казались мне вполне нормальными, но вспоминая их теперь, я не могу не признать, что они были ужасны.

Будь это третьесортным любовным романом она сказала бы что-нибудь вроде "Как я могла забыть их! " или "Они были со мной всегда! ", но эта книга описывает реально происходившие события, поэтому женщина, которую звали Мэг, просто сказала:

– Помню.

Старый Тинерлин подошел почти беззвучно.

– Здравствуйте, сэр, - вежливо поздоровался Пипкин, вставая.

– Добрый день, сэр. Рада видеть вас в добром здравии, - сказала Мэг.

– Привет, Мэгги. Привет, Пип, - легко кивнул эльф, как будто и не было всех этих лет...

– Вам, как обычно сладкие "снежные шарики"?

– И чашку мятного чая.

– А мне кофе, если можно - со сливками, сэр, - добавил маг.

– Разумеется, - кивнул Тинерлин.

– Знаешь, а он совсем не изменился, - сказала Мэг, когда хозяин кафе отошел.
– Все такой же невысокий, седой и почти совсем без морщин.

– Для эльфов время течет по другому. Они почти не меняются, в отличие от нас с тобой.

– Да. Интересно, сколько же ему лет? Сколько всего он помнит... Помнишь он рассказывал

нам всякие волшебные истории, когда мы были маленькими? Мы слушали затаив дыхание о жестоких драконах и прекрасных принцессах, о благородных рыцарях и властолюбивых королях, что были на земле в стародавние времена. Потом мы подросли решили, что все это сказки и только прятали усмешки, слушая его рассказы. Теперь я снова начинаю думать, что все это - чистая правда.

Пипкин пожал плечами.

– Думаю - правда.

– Что-то не так?

– То как ты это сказала, пожалуй, - медленно проговорил маг.
– Такое странное ощущение, как будто я тебя совсем не знаю. И мне это не нравиться, если честно.

Мэгги рассмеялась.

– Глупенький! Конечно ты меня не знаешь. Я сильно изменилась за эти годы.

– И чем же ты занималась?

– Наша семья переехала в Шэмрок, как ты знаешь. Я росла, училась, поступила в Шэмрокский Университет и закончила его с отличием. Социология, прикладная психология и история...

– Ты специализировалась сразу по трем дисциплинам?
– изумился Пипкин.

– Нет же. Это одна специализация. Знание истории позволяет мне уяснить глобальную картину происходящих изменений, знание социологии - найти точку приложения силы, а психология нужна для конкретного воздействия на того или иного человека. Это специальная университетская программа, для работников Высшего Посвящения.

Маг задумался.

– Что-то я не вполне представляю, как ты зарабатываешь себе на жизнь.

– Преподаванием, разумеется. Я превращаю жизнерадостных розовощеких детишек в толстых и солидных членов общества. Деловая хватка, поверхностные знания в различных областях науки и культуры...

– Ваши заказы.

– Спасибо, сэр.

Тинерлин улыбнулся и отошел обслужить молодую парочку. Пипкин узнал их это те, что целовались у фонтана. Лет четырнадцати-пятнадцати от силы. Впрочем, они уже не дети.

– Возвращаясь к разговору, - сказал Пипкин, пробуя "снежные шарики".
– Ты замужем?

– Разумеется, - Мэгги снова улыбнулась.
– И очень счастлива. Его зовут Натан. Он... хороший человек... и хороший муж. Есть двое детей - мальчик и девочка. А как ты?

– Я... ну я... Несколько лет обучения магии. Отец учил меня в своей Меловой Башне, потом я учился в Университете при Палате Магов. Три года путешествий, аттестация... Посох мага. Магическая практика.

– Путешествия. Как интересно! Много где побывал?

– Да уж.

– И благородных рыцарей видел?

– Ну их-то везде навалом.

– И прекрасных принцесс?
– лукаво улыбнулась Мэгги.

– Я, знаешь ли, даже в родстве с одной из них.

– А кровожадных драконов?

– Самое вкусное приберегла напоследок?
– засмеялся Пипкин.
– Видел как-то одного - издали и недолго. Еле жив остался.

– Мы чуть не забыли про алчных и властолюбивых королей...

– Да дерьма везде хватает. Хотя лично я близко знаком с такими не был.

Мэгги задумчиво сминала ложечкой "снежные шарики".

– Ты женат?