Коэффициент человечности

Олегыч Олег

Как пояснила система, в накопителе скопилась гремучая смесь из нескольких разумных, которую я пока не в состоянии без последствий усвоить. Хороший новостью оказалось то, что этот янтарь я все же могу использовать для установки новых суперсил. Чтоб это проверить, открыл “лабораторию”, и попросил вывести список рекомендованных дополнений стоимостью от трехсот маны. Вскользь промотав первый десяток дорогих умений, практически наугад ткнул в полумутацию, которую обозвал — “усилитель чувств”, и пожелал инициировать с отсрочкой. Шарик слегка нагрелся и на верхней правой панели мигнула иконка, сообщающая, что количество оплаченных, отсроченных установок увеличилось еще на одну.

Засунув

накопитель обратно в карман, я насухо опустошил последнее тело, если не считать лежащую на кухне Ингу, и принялся вытаскивать трупы из-под стойки с кальянами. Здесь у Тины есть небольшое кресло, на котором она спит или в телефоне роется, когда нет работы.

Официально ее должность называется — фумилье, то бишь специалист по сигарам. Кроме того, она числилась у нас как кальянщик и официант в зале для курящих. Однако, основная ее обязанность заключалась в обеспечении отдыхающих всевозможными легкими курительными веществами. Самое смешное, что ее нам навязали сами менты, точнее полицейские, когда наши договаривались с ними за крышу. Она до этого продавала кислоту в Краснодарском университете, но, после того как у нее возникли проблемы с собственным отцом, перебралась к нам.

Разложив рабочее место моей подруги, проверил на карте состояние тела выжившего посетителя. Оно все еще валялось без сознания. После, поудобней разлегся в кресле, и дал себе разрешение на установку.

Последнее, о чем успел подумать, так это о том, что надо бы забрать ружье и зарядить, или патронташ снять, а то таскаюсь с ним как дурак. Затем по телу прошла волна тепла, голова закружилась, и я погрузился в беспокойный сон.

Очнулся от грубого толчка в ногу. Интерфейс сразу сообщил, что, для окончательной установки всех зарезервированных обновлений, мне необходимо еще пару часов сна.

– Эй! Я вижу, что ты живой. Ты живой? Ты слышишь меня? Ты не этот?

– Кто не этот?
– Спросил я первое что пришло в голову, и открыл глаза.

Передо мной стояла высокая, растрепанная девушка из свиты Дианы. Звали ее Янина, и она терпеть не могла, когда ее называли Яна или Яночка. У нас ее, за глаза, называли — Ёршиком, и не только потому, что она была самая противная клиентка, и не из-за химической завивки волос, под названием, — удар молнии в голову. Дело в том, что, в начале сезона, уборщица однажды пожаловалась, что в одной из кабинок сломалась сидушка унитаза. Из трещины в пластмассе она извлекла пучок длинных, черных, вьющихся волос, и единственным человеком, кому они могли принадлежать из гостивших у нас клиентов, было та, кто сейчас стояла напротив, и целилась из ружья мне в ногу.

– Ты живой!
– Выдохнула она.
– Слава богам, я не одна! Я так переживала. Тут везде мертвые. Света и Диана, они там. Ты бы видел, что с ними сделал монстр. Я там сидела, ждала, когда рассветет. Связи нет. Интернета нет. …

Слушая бессвязный рассказ девушки, я проверил патронташ и попытался вспомнить, куда дел те два патрона, которые держал во рту, когда расстреливал официантку. Усиленная системой память услужливо подсказала образ, как я выплюнул их, выворачивая на снег ящик со старыми инструментами.
– “Получается ружье сейчас разряжено, если конечно Ёршик не носит охотничьи патроны у себя в сумочке.”

– Извини, забыл, как тебя зовут.
– Прервал я поток жалоб и ненужной информации.

– Янина.
– Ответила девушка смутившись.
– А тебя Юрий. Я знаю, у тебя на бейджике написано. Юрий, а что мы теперь будем делать? Надо ехать в Ясную Поляну. А еще надо сходить к нам в корпус собрать вещи. Нет, лучше съездить. Надо машину взять. А какая у тебя тачка, ты не подумай, мне

главное, чтобы багажник был большой. У нас там оборудование стоит уникальное, а еще компьютер. А еще надо Свету с Диной вывести. Как думаешь, если их в мусорный пакет завернуть, это будет не слишком … э-э.

– Кощунственно.
– Подсказал я нужное слово.
– Нет. Не будет. Слушай Янина. Во-первых, я с тобой никуда не поеду, и не потому, что у меня нет машины, и даже не потому, что у меня своих проблем выше крыши. Яна, уезжать куда бы то ни было сейчас очень опасно. Ты вообще представляешь, что происходит в мире. Как хочешь, но я останусь здесь.

Целью моего короткого спича было вежливо намекнуть, что ей здесь не рады. Но не тут-то было. Янину буквально прорвала. Она говорила много, быстро и бессвязно, перескакивая с одной темы на другую. Ей во чтобы то ни стало требовалось выговориться, и мои уши оказались единственно доступными. Из ее монолога я уловил, что кто-то из присутствующих, случайно, открыл данж, и из него вырвался монстр. Еще она была уверена, что меня растерзали в первую очередь, и, так как я догадался сделать привязку к бару, то и воскрес раньше других. По ее мнению, остальные тоже скоро возродятся в своих номерах, а возможно уже воскресли, и ей не стоит волноваться. Больше всего меня удивило то, что она даже не заметила, как меня не было в зале. Яна наперебой пересказывала те глупости, которые ей навешали любители гейм-фантастики. Например, себя, за то, что пережила нападение монстра, она наградила первым игровым уровнем, и возможностью выбрать свой первый игровой класс. Она не знала, что взять, лучницу или волшебницу, и пока склонялась ко второму варианту, так как не представляла где в горах можно добыть лук и стрелы.

– Слушай, ты ночью нам сидр бесплатно наливал, можешь мне еще налить, и покушать что нибудь. Я бы сама сделала, на не знаю где что.

Полностью убедившись, что эта сумасшедшая, в дальнейшем, будет создавать больше проблем чем пользы, я окончательно утвердился в своих дальнейших действиях. К тому же, с минуту на минуту, могут появится Юля с Тиной, и они, по своей женской сопливости, могут пожалеть бедную дурочку и оставить с нами.

– Хорошо Янина.
– Ответил ей, после чего осторожно забрал ружье. Переломил, подождал пока выскочат отстрелянные гильзы, демонстративно вытащил из патронташа два патрона и вставил в ствол.
– У меня только будет к тебе две маленькие просьбы.

Дождавшись кивка, продолжил.

– Прямо сейчас ты мне вылежишь яйца и отсосеш, за то, что взяла без спроса мое оружие и разбудила в такую рань. Как только закончишь полировать, сразу свалишь нахуй куда подальше, и до вечера не появляйся. Когда стемнеет, придешь и еще раз обслужишь, но уже по-взрослому. И только после этого я подумаю над твоими просьбами.
– Я навел на нее ствол ружья.
– Что скажешь? Если не устраивает, тогда подняла свою жопу и свалила нах. Ну че ты уставилась? Вали отсюда, пока я тебя на воскрешение не отправил.

Перестарался. Услышав мои пожелания, девушка на некоторое время зависла. Потом повалилась на пол и стала реветь, причем не как моя бывшая, — на публику и от души, а как побитый ребенок. Сидя на грязном полу, она, закрыв ладонями лицо, надрывно выла и всхлипывала. Потом, схватила меня за ноги, стала умолять, целовать, и в конце, попыталась стянуть штаны.

Придя в себя, я резко отстранил ее голову, встал и натянул брюки обратно.

– Дура тупая. Привыкла что можешь все насосать, а вот хрен тебе по всей морде.
– Уже сказав, сообразил, что фраза получилась не совсем логичная, однако Янина сейчас находилась в таком состоянии, котором больше доверяют интонации, а не логике.