Коэффициент человечности
Шрифт:
Каждые, примерно, двадцать секунд, на моей карте обновлялась информация. В основном, эти изменения касались состояния подземного грунта. Так как таблица химических элементов, у старшей расы, представляла из себя ряды длиннющих цифровых строк, то я даже не пытался заморачиваться наблюдениями за ними. Внезапно, после очередного обновления, карта показала, что у меня на пути появилось несколько предметов, подходящих для работы с манной. В прошлый раз я так нашёл свой янтарный шарик с мухой внутри, и сейчас появилось что-то еще.
Через полсотни шагов, уже видел отчетливые маркеры на снегу, а еще кровь, которую, совсем недавно, пытались присыпать
Осмотрелся. Спереди и сзади тянулась однообразная дорога. По краям, кое где, возвышались сугробы. Слева, покрытый лесом склон, справа насыпь. Стараясь не шуметь, медленно снял рюкзак и достал топор. Поднялся на гряду с отсевом. В нескольких метрах от насыпи лежало обгрызенное до костей тело. Судя по лежащей у ног сумочке и разбросанным клочьям лисьей шубы, это, определенно, была Амина Георгиевна, одна из совладельцев нашей горнолыжной базы. Пару дней назад, она приехала чтобы подготовить Мон Блан к летней консервации, и именно в этой шубе Амина рылась по всему ресторану, заглядывая в каждую дыру.
Вдоль длинной гряды отсева тянулось дорожка собачьих следов, и вела она как раз из Калифорнии.
– “А не Толстый ли это постарался?” - Я вспомнил огромного лабрадора, который ночью сцепился с Адой, и присмотрелся к следам.
– “Лапы как у небольшого медведя. Ну точно он.”
По спине пробежала холодная дрожь. В первую очередь от того, что этой ночью, я рисковал быть съеденным сразу двумя монстрами, а во-вторую тем, что эта тварь до сих пор бегает где-то рядом. Возможно, прямо сейчас, доедает Яну.
Немного подумав, я все же решил не возвращаться. Если моя Тина жива, то сейчас отсыпается после ночных “мультиков”. Надо убедится, что с ней все в порядке, поговорить с ребятами техниками и спасателями, узнать их планы, и окончательно определится с дальнейшими действиями. Вот только вокруг никого не видно и на трассе ни одного свежего следа, и это напрягает.
Подобрал женскую сумку и вывалил на камни содержимое. Покопавшись в ворохе рассыпанных вещей, осмотрел телефон и кошелек. Первый был заблокирован, а во втором нашлось несколько банковских карт на имя Амины Бумиян. Ни то, ни другое брать не стал. Подобрал только ключи от ее номера, и связку от комнаты администрации. Вернувшись на дорогу, откопал в снегу пару десятков жемчужин, от которых фонило фиолетовой аурой, намекая на возможность использовать их как заготовки для артефактов. Засунул в рюкзак и спешно направился к корпусу. Топор теперь держал постоянно в руках, не нравилась мне эта тишина.
Я так торопился, что к зданию общежития дошёл почти за десять минут. Приблизившись к входу, остановился и отдышался. Принюхался. Кровью, дерьмом и мочой, как у нас в зале, здесь почти не пахло. То немногое что улавливалось, сопровождалось тонами туалетной хлорки.
Прислушался. Тишина как в книгах Стивена Кинга. Я слышал, как на крыше проседает сквозь панели снег, как через незакрытую форточку тянет сквозняк, даже как в душевой капает вода на керамическую плитку, но не было ни одного звука, издаваемого живым существом. В этом здании не было ничего живого. На всякий случай вывел карту в режиме проекции. Приложение показало, что в общаге, активные маркеры отсутствуют. Было только несколько точек указывающих на наличие фиолетовых заготовок для артефактов, но на этом и все.
Неожиданно меня посетила догадка и я оглянулся на стоянку. На служебном подъезде
Я вспомнил про Амину.
– “Интересно, а зачем она пешком поперлась в ресторан? Почему не уехала со всеми? Какого ей ночью не сиделось, могла бы, вон, служебную Ниву взять. Странно это все.”
Несмотря на отсутствие главной цели моего визита, все же решил подняться в нашу комнату, ну и в администрацию заглянуть по дороге. Взойдя на второй этаж, открыл дверь в номер. В комнате висел густой дым и воняло растениями. Перед телевизором, на столике, стоял огромный кальян на две трубки, несколько банок пива и пепельница. Тина знает, как я ненавижу, когда она курит в номере, поэтому всегда проветривает и выкидывает окурки. Подошёл ближе. Под пепельницей обнаружилась записка, написанная косметическим карандашом на обратной стороне противопожарной инструкции.
Привет Извини Уезжаем без вас
Позвонил Папа приказал всех тащить на Поляну
С вами останется Курица
Вы там держитесь и предохраняйтесь
Мне Сашиных мандавох не надо:)))
ПС. У нас тут такое!!) говорят инопланетяне напали
на Олимпе толпу народа расстреляли
Все носятся как ужаленные
Мы с Юлой вхламище)))
ППС. Буковки в глазках прикольнинькие)))
Люблю Целую Отдаюсь Прости что не убрала Все Зовут Убегаю
Было заметно, что Тина писала в спешке.
– “Да она даже вещи не собирала, вон и сумки валяются, моя и ее. Одеться только успела. Так. Стоп. Значит сразу после начала пиздеца, какое-то время была связь. Почему тогда нам не позвонили. Возможно, решили вывести второй волной, а чтоб мы чего не учудили, отправили в ресторан Амину. Тогда почему она пошла пешком? Наверно, чтоб не ссорится с застрявшими у нас посетителями. Если бы она приехала на колесах, то ей пришлось бы их всех по очереди вывозить. А так, ее высадили на повороте. И пошла красная шапочка через темный лес, где ее поджидал серый волк. В общем, поздравляю вас мистер Холмс, вы блестяще раскрыли это жуткое убийство у дороги. Так держать дальше.”
Осмотрелся. Из личных вещей ничего важного не наблюдалось. Открыв рюкзак, выложил на пол сок и чипсы. Таскать их на себе, смысла больше не было. Прошелся к своей тумбочке, достал зубную щетку, пасту и ручку. Пасту и щетку кинул в рюкзак, а ручкой, в конце записки, дописал:
Я в баре.
Буду ждать эвакуацию
Если что, подожду пока в горах сойдут лавины.
Потом уйду на северо-восток.