Кофе готов, милорд

Логинова Александра

– В таком случае мне тоже есть, что сказать, – перехватил слово дворецкий.

Праздничное застолье потекло своим чередом, впервые за долгое время позволяя расслабиться и побыть самой собой – Ритой и графиней Амори в одном лице. Шутки, крылатые мудрости, подколки и искренние пожелания лились рекой, закусывались любовно приготовленными салатами, запивались пьянящим соком, в котором не было ни капли алкоголя.

Одна только Эля не сводила с меня обиженно-просящего взгляда, искренне расстроенная тем, что мы не доверили ей тайну. Но то, что через

три года мне понадобится новая камеристка, её изрядно приободрило и позволило бросать хитрые взгляды в сторону нашего широкоплечего и простоватого конюха. Т-а-а-к.

А утром мы получили письмо. Написанное на красивой гербовой бумаге с вензелем рода Коулов, запечатанное сургучом с оттиском перстня Виктора и переданное мне лично городовым, который где стоял, там и сел, увидев меня без личины.

– Т-ты… в-вы… в-вашество… В-ваша светлость, госпожа графиня? – безуспешно подбирал челюсть служивый, пытаясь совместить простое платье кассирши и благородную внешность леди, виденную им на портретах и лично.

– Благодарю, Михаэль, – мелодично ответила я, принимая письмо. И пока я его читала, городовой сорвал с себя шапку, в досаде швырнув её на пол.

– Всё, на пенсию. Вражин в городе не засёк, графиню под носом не рассекретил! Какой из меня, к кляту собачьему, городовой? Всё, дача, огород, внуки и никакой службы!

– Не торопитесь, вам ещё нас в столицу сопровождать, – показала я ему строчки письма, с улыбкой наблюдая раздосадованную физиономию. Даже усы от возмущения подрагивают, надо же. – Простите, я не могла вам открыться, ведь то, что знают двое, знает и весь город.

– Понимаю. Собирайтесь, госпожа графиня, через два часа в путь тронемся, карету подадут.

Я растерянно посмотрела на слуг, подтянувшихся на запах официального письма. Два часа? А как же дом?

– Тут написано приезжать всем, – прочитал дед, напялив на нос допотопные очки с огромными лупоглазыми стеклами. – Не ловушка?

– Здесь официальный герб Коулов и оттиск перстня.

– Не аргумент. Твой перстень, вон, тоже украли, чтобы документы на продажу земли подписать. А вдруг и впрямь силки на доверчивых кроликов?

– Не силки, – пробурчал Ясень, таща упирающегося Чука за хвост из кухни. – Приложи свое кольцо.

Не медля ни секунды, я дотронулась рубином до бумаги и в месте соприкосновения тут же расцвел серебряный побег плюща. Знакомого такого плюща, которым мне руки связывали.

– Не подделка, – вынуждено признала я, потирая бумагу, чтобы гнусный побег исчез с поверхности письма. Нечего мне тут напоминать о пытках.

Два часа пролетели в диком темпе. Я отговаривала Якима везти деревянные шедевры его плотнического таланта, убеждала Берту, что нам не нужна каждая щербатая кружка, заставляла дворецкого выпить последнюю порцию обезболивающего лекарства и отбирала печенье у чертёнка, который за весь день успел разорить буфет и объесться сладостями до колик. Не уследили, называется, некому его с кухни гонять.

Каждый хватался за предметы, успевшие стать дорогими

сердцу, и каждый угрюмо вздыхал в уголочках, по-своему прощаясь со старым, но крепким двухэтажным домом. Искренне надеюсь, что нам не придется сюда возвращаться снова напуганными и с потерями.

– Подана карета, госпожа графиня, – поднялся городовой, одергивая мундир. – Пора и честь знать. А все ж таки вы та еще штучка!

– Ну-ну, Михаэль, простите мне эту маленькую ложь. Знай я с самого начала, какой вы преданный солдат, ни минуты бы не задумывалась скрываться от вас.

Роскошная позолоченная карета с двойкой сильных вороных коней ожидала нас сразу за калиткой. Сначала я подумала, что слуги испугались не поместиться в сравнительно небольшой транспорт, но оживление в моих рядах имело совершенно иные истоки.

– За спины наши встань, графинюшка, а лучше и вовсе не отсвечивай. Не нравится мне эта толпа у ворот.

– Еще бы толпы не было, тут такая красота раз в сто лет появляется, да еще и со знатным гербом. А всё одно прав дед, встань-ка за нами, мало ли какие лиходеи среди добрых людей прячутся с ружьями наготове.

– Эти добрые люди нашу мелкую чуть не сожгли! Сам бы ружьем с солью по ним прошелся, да беззаконие творить не хочу.

Я оглядела собравшихся людей, шаловливо поднырнув под рукой высоченного конюха, и понимающе улыбнулась:

– Они это зрелище потомкам рассказывать будут. Давайте загружаться, тут ещё вещи на крышу пристраивать.

В абсолютном молчании мы заперли дом, распихали чемоданы и котомки на все доступные поверхности и только начали рассаживаться по местам, стараясь не обращать внимания на десятки ошарашенных взглядов, как в окно кареты прилетел камень.

– Ты чой-то, Ритка, перекрасилась никак?

Я застыла на ступеньке с поднятой ногой и медленно обернулась до того, как на меня налетел вихрь. Дряблые руки подергали за волосы, прошлись по щекам, задрали подол платья и недовольно тыкнули в грудь.

– Не пойму я чота, как умудрилась похорошеть, а? Куда нос девала?

– Мисс Микардия, – взвыл городовой, оттаскивая пожилую женщину от остолбеневшей меня. – Думайте с кем говорите! Перед вами Её светлость госпожа Маргарет Амори.

– Да ну, – скептически выдала заноза в заднице города. – Не похожа. Ты что, чурбан в тулупе, совсем головы лишился? Это ж Ритка наша и платье ейное. Просто съела видать чего, вот у нее личико и поплыло. Живот крутит, сердешная? Лечиться поехала?

Я только хмыкнула и выпустила из рук маленький фонтан холодных искр. Толпа изумленно ахнула, а посеревшая мисс схватилась за сердце.

– Что это с ней? – не на шутку испугалась я, наблюдая как подскочивший помощник подставляет руки под рухнувшую баб-Мику.

– Кажись, инфаркт всей бабки, – озадачено ответил он. – Откачивать будем или сжалимся над городом?

– Я те дам! – рявкнула вдруг бабка, подскочив на добрые полметра. – Езжайте уже, кляты, без вас спокойнее будет!

Глава 36