Кофе с сюрпризом
Шрифт:
Я машинально сложила газетный лист вчетверо и замерла, растерянно разглядывая столик напротив. Туда Мадлен поставила странноватую, но красивую композицию, присланную нынче утром от неизвестного.
Горшочек с живой мятой, сплетённые веточки бузины и руты, а у корней – засохший дурман.
Живое подозрение, сплетение сочувствия с раскаянием и мёртвый, иссохший обман.
Милдред хорошо знала язык цветов.
У склепа Фредерика она посадила розмарин и амарант.
Память и вечная, безнадёжная любовь…
– Что вы думаете, леди Виржиния? –
– Не знаю, – я покачала головой. – Но если говорить откровенно… У меня такое чувство, будто кто-то пытается меня о чём-то предупредить.
Почти наверняка и Эллис, и дядя Рэйвен уже видели эту статью. Однако я при первой же возможности приказала Лайзо купить для них ещё две газеты и отвезти как можно скорее. Ответы пришли в тот же вечер.
Лаконичная записка от маркиза:
«Уже работаю,
И ещё одна записка:
«Так называемый Джентльмен наверняка был в кофейне тем вечером и сидел недалеко от дверей, лицом к ним. Осторожнее, Виржиния – похоже, Вас предаёт человек, которого Вы хорошо знаете и которому доверяете.
P.S. Присмотритесь к женщинам!
Свой совет детектив начеркал на обратной стороне черновика отчёта о вскрытии трупа неизвестного. Слово «женщины» было жирно обведено карандашом и обрамлено корявыми стрелочками.
Сначала я только посмеялась – и на всякий случай отправила Эллису записку обратно, вместе с десятком чистых листочков дешёвой бумаги. Вдруг он отчёт испортил по ошибке? Но по прошествии некоторого времени мне стало не до смеха. Я ещё раз мысленно повторила послание детектива и достала карандаш с записной книжкой. На свободной странице вычертила схему зала и по памяти попыталась набросать список посетителей, но без особого успеха. Всё-таки прошло уже три дня… Часть имён можно было восстановить по пригласительным письмам, однако многие из постоянных гостей – именно тех, кому я доверяла – заглядывали без предварительного уведомления.
Миссис Скаровски, ла Рон, Эрвин Калле, полковник Арч с супругой и сыном, подруги леди Милдред…
Нет, если подозревать каждого… Так и до умопомешательства недалеко.
К тому же если считать, что нынешний «Джентльмен» – тот же, кто скрывался под псевдонимами «Озабоченная Общественность» во время истерии вокруг Душителя, «Остроум» в деле о поддельной картине Нингена и «Призрак Старого Замка» в статье о происшествии в замке Дагвортов, то круг подозреваемых сильно сужался.
Откровенно говоря, был только один человек, который мог знать подробности, касающиеся меня, в каждом из этих трёх… ах, нет, теперь уже четырёх – с Джентльменом – дел. Человек, которому я всецело доверяю; тот, кто был в кофейне, когда
Мадлен Рич.
– Невозможно, – сказала я вслух и поперхнулась нервным смешком. Воздух вдруг стал царапать горло, как песок. – Просто невозможно. Мэдди бы никогда не…
И тут я вспомнила, что к Абигейл брала с собою не Мадлен, а Магду, и рассмеялась с облегчением. «Призрак Старого Замка» описал события в семейном гнезде Дагвортов так, словно сам там присутствовал. Магда же в свою очередь никак не могла узнать о том, что именно произошло в кофейне, а уж тем более – о достопамятной встрече с Эллисом в приюте.
Значит, ни одна из них не могла быть «Остроумом».
В ту ночь я спала плохо, мучимая чувством вины, и на следующий день едва могла смотреть Мадлен в глаза. Она, кажется, что-то почувствовала, и старалась быть ко мне исключительно предупредительной.
Разумеется, чувство вины от этого только росло, как плесень в сыром чулане. Я порывалась рассказать Мадлен о своих подозрениях и покаяться, но вместе с тем понимала, что от таких «извинений» ей будет хуже, чем от моего молчания. Шутка ли – когда тебя подозревают в предательстве… Но в конце концов я не выдержала. Правда, и прямо не призналась, но нашла способ показать Мэдди, насколько велико моё доверие.
Во время перерыва на чашечку кофе я достала из секретера пресловутую статью за авторством Ироничного Джентльмена и протянула Мадлен.
– Прочитай, – попросила я. – И скажи потом, что думаешь об этом.
Мэдди отставила тарелку с клубничным суфле в обсыпке из горького какао и осторожно, точно спящую ядовитую змею, взяла газету. Сперва быстро пробежалась глазами наискосок от заголовка к финальной точке, затем перечитала уже медленнее. Всё это время я ревниво следила за её лицом, но никак не могла понять, что она чувствует – сердится ли, боится ли?.. Просмотрев текст в третий раз, Мэдди вынула из кармана тонкую тетрадь в четверть обычного листа, карандаш – и старательно вывела:
«Статью писали с чужих слов».
Я ожидала чего угодно, только не этого.
– Почему ты так считаешь?
Мэдди почти беззвучно фыркнула и под первой строкой дописала, с силой вдавливая грифель в бумагу:
«Из-за мисс Купер я разбила голубой кофейник из вашего любимого сервиза. А в статье говорится про чайник».
А ведь действительно!
Эллис, который не присутствовал в «Старом гнезде», когда всё это произошло, счёл упоминание о разбитом чайнике достоверной деталью, включить которую в статью мог только очевидец. Мадлен же сразу вычленила несоответствие.
– Получается, что «Джентльмен» всего лишь опирался на слухи? – произнесла я, подводя итог размышлениям.
Мэдди сосредоточенно кивнула. Затем прикусила на мгновение кончик карандаша, нахмурилась – и дописала под своими предположениями ещё одну фразу:
«Это точно был мужчина».
Честно говоря, я пришла в замешательство – выводы Мэдди разнились с тем, о чём писал Эллис.
– Поясни, пожалуйста, – попросила я осторожно.
А она улыбнулась вдруг солнечно и аккуратно вывела на чистом листе – ровным и лёгким почерком: