Кофейня мадам Мирабель

Марлин Юлия

Глава 24

Мы расстались спустя полчаса.

Я напоследок вгляделась в скрытое сумерками мужественное лицо, встретилась с дерзким взглядом темных глаз, в каких горела неприкрытая тоска, и с тяжелым вдохом развернулась уйти.

Алекс мягко придержал меня за талию и, удерживая у своей твердой груди, будто не хотел расставаться, шепнул на самое ушко:

– Я вынужден покинуть Ривтаун на некоторое время.

– Уезжаете?

– Да.

– Далеко?

– К несчастью.

Нахмурилась:

– Когда?

– Рано утром.

Но клянусь, буду стремиться обратно, как можно скорее.

– Берегите себя, мсье, - попрощалась чуть слышно.

– А вы себя, Мирабель.

Домой я вернулась глубоко за полночь под присмотром Клода и, сдаётся, еще десятка преданных Алексу людей и, одолеваемая шквалом сумбурных, доводящих до отчаяния чувств, тотчас заперлась у себя.

Сердце бешено колотилось. Я мерила полночную спальню шагами, не в состоянии унять безумный пожар, полыхающий в крови, и одновременно с грустью признавала, что поцелуй на мосту – это всё, что мы с Алексом в данных обстоятельствах можем себе позволить.

Не выдержав тягости на душе, побродив по комнатам, забралась в горячую ванну с ароматной пеной, зарылась лицом в ладони и глухо расплакалась. Никто не должен видеть хозяйку одного из самых престижных заведений столицы – слабой, испуганной и запутавшейся в собственных чувствах. Настоящей Бель я могу быть только наедине с собой, а еще когда рядом… мой таинственный покровитель, с каким этим вечером нас связало нечто большее, чем банальное желание мести Веймаеру.

… Утром, несмотря на безумные события вечера и практически бессонную ночь, я была бодра, самоуверенна и жаждала решительных действий. Следовало как можно скорее оформить тётино наследство в собственность. Разыскав в гардеробе светлое платье из тонкого шелка с кружевом ручной работы, рюшами и широким атласным поясом, придав своему виду легкомысленности кокетливой шляпкой с букетиком цветов, обула туфельки из мягкой замши и спустилась вниз за двадцать минут до открытия заведения. Лизбет и Лорна уже крутились в главном зале, готовя столики к приему посетителей, а из кухни плыли чудесные ароматы шоколада, ореха и перетертых кофейных зерен.

– Доброе утро, мадам.

– Мы не видели, когда вы вчера вернулись домой, - признались сестры, узрев мена на ступенях старинной лестницы.

– Я приехала очень поздно, - заговорщически улыбнулась и, поглядев на часы, сообщила: - И, увы, снова вас покидаю. Принимайте клиентов, как договаривались. Прайс с ценами лежит на стойке.

– Безусловно, мадам.

– Мы справимся.

– Отлично, я в вас не сомневаюсь, - зарядив сестер оптимизмом, отправилась на кухню, где первым делом велела Брэму приготовить мне сырные тосты и заварить чай с ромашкой.

– Опять уезжаете? – Бросившийся исполнять мой наказ мужчина покосился через плечо.

– Да, в этот раз ненадолго. Повидаюсь с вчерашним дотошным чиновником и сразу обратно, впереди масса дел, - прислоняясь бедром к кухонным столикам, сложила руки на груди и выглянула в распахнутое окно, вдыхая свежий воздух, не испорченный техническим прогрессом. По ту сторону стен раскинулся зеленый сквер, сквозь

пышные кроны деревьев просвечивали тусклые солнечные лучи.

– Как к чиновнику? Зачем?

– Предоставлю ему завещание, - ответила и предсказуемо рассмеялась, заметив, как изумленно вытягивается лицо молодого кулинара, а тарелки в его дрожащих руках начинают позвякивать. – Да, Брэм, - поспешила ответить на всего его незаданные вопросы разом, - оно у меня. Кофейня будет работать.

– Правда?

– Правда.

И подмигнула ошарашенному парню, разумно избегая выдавать пикантные подробности. Помощникам не обязательно знать – каким именно образом завещание разыскало законную хозяйку, и как сильно это встряхнуло мою, казалось бы, успевшую устаканиться после болезненного разрыва с бывшим мужем жизнь.

* * *

Префектура Южного округа, по улице Орфейр, 235, располагалась в оживленной части города. Мрачное казенное учреждение находилось в окружении аккуратно постриженных зеленых газонов, рядом блестела широкая площадь с гулким фонтаном, и повсюду сновали открытые экипажи.

Вместе с Клодом я вошла в холодный пустынный холл и, ежась от морозных сквозняков, отправилась на поиски кабинета номер восемь. Чиновник, с каким мы беседовали накануне, разыскался за третьим от входа столом, заваленным кипами гербовых бумаг. Оторвав сосредоточенный взгляд от документа и узрев на пороге элегантную девушку в легком платьице и милой шляпке, он искренне изумился.

– Мадам?

Из его пальцев выпало писчее перо.

– Доброе утро, мсье, - кокетливо касаясь плетеной шляпки, я приблизилась к чиновничьему столу, достала из сумочки завещание и предъявила. – Вот, прошу.

– Э… не ждал вас так скоро, - промямлил мужчина, только с третьей попытки сунув перо в пустую чернильницу.

– Знаете ли, не люблю откладывать срочные дела в долгий ящик, - ласково улыбнулась и без приглашения села на стул для посетителей. – И всегда стараюсь решить их быстрее.

Сбитый с толку моим неожиданным появлением представитель королевской власти с минуту пялился на завещание, затем взял себя в руки и кивнул.

– Да, это правильно. Что ж, посмотрим.

Подтверждение прав собственности и оформление бумаги заняло двадцать минут. В новеньком перламутровом свидетельстве, под номером 10068, черным по белому было написано, что, начиная с 1702 года от Всемирного Зарождения, кофейней по улице Верхняя Речная владею я и только я, госпожа Мирабель Веймаер, а в девичестве – Мирабель Хофф.

– Ваш документ, - протянув оригинал, копию чиновник оставил себе. – Огромная просьба не терять. Время от времени, эм, в заведение возможны инспекции чиновников самого разного уровня, мадам Веймаер. Ну, вы меня понимаете.

– Разумеется, - фыркнула самым доброжелательным тоном, правда, в душе вскипела огнем. Йен до последнего будет ставить мне палки в колеса, и стремиться разрушить семейное дело? Конечно, да. До окончания срока пари осталось чуть больше месяца – уверена, муж не пожалеет ни сил, ни средств, чтобы тетино заведение перестало существовать.