Кофейня
Шрифт:
Несмотря на все происходящее, Леша не смог не улыбнуться. Он даже не представлял, что общение с маленьким ребенком может быть настолько интересным и забавным.
И дело было не в словах. Лешка не умел еще говорить ясно, и мало общался словами.
Но его мимика, жесты, рожицы, которые он корчил, стараясь подражать взрослым - каждая черточка характера этого ребенка, которого он узнал совсем недавно - вызвало в Алексее умиление и восхищение.
О, он готов был признать, что львиную долю в этом восторге -
Его и Лены.
Каждый раз, глядя в его голубые глаза, он видел, как причудливо переплелись в ребенке их черты. Так тесно, что невозможно было разобрать, на кого же мальчик был похож больше. Потому что во всем, в каждой черточки лица - проглядывали они оба.
Лешка, словно бы стал мостиком между ними, тем, во что оба вложили часть себя, но при этом, он был и уникальным, похожим только на себя.
Глядя на своего сына, Алексей испытывал неоправданную, но все же надежду - у них с Леной был сын. Может быть, это хоть как-то поможет? Заставит ее хоть подумать над тем, чтобы попробовать еще раз ему поверить?
– Пап, - мальчик положил теплую ладошку ему на щеку, вырывая Лешу из мыслей.
– Ты, сто, спишь?
– Нет, - Алексей усмехнулся, - игры, говоришь? Я как-то об этом не думал. А ты что, умеешь играть?
– недоверчиво спросил он, глядя, как сын продолжает тыкать по экрану пальцем.
– Умею, - с явной гордостью, которой просто лучилась широкая улыбка, ответил мальчуган, и кивнул, в подтверждение своих слов.
– Я во все иглы на мамином телефоне иглал.
Леша улыбнулся еще шире. Он сомневался, что малыш, в самом деле, "умел" играть, скорее, просто нажимал клавиши до какого-то результата. Но ему совершенно не хотелось разочаровывать или расстраивать Лешку.
– Хорошо, я как-нибудь решу этот вопрос, - кивнул он, взъерошив мягкие темные волосы.
– Будут тебе игры, - пообещал он, и ощутил тепло от радостного и довольного вида своего сына.
– Вот только узнаем, что там с мамой.
Малыш погрустнел.
– Навелное, ее опять оставят тут, клестный часто ее тут оставляет, а меня тетя Надя забилает, когда маме плохо, - от былой радости не осталось и следа, Лешик позабыл про телефон, который до этого занимал все его внимание, и уткнулся Алексею в грудь, громко сопя носом.
– А ей часто бывает плохо?
– осторожно, стараясь не испугать ребенка, уточнил Леша, крепче обнимая погрустневшего сына. Он совершенно не понимал, что же не так с Лениным здоровьем.
– Нет, но я без нее скучаю,- тихо признался ребенок, теребя пальцем шерстяные петли свитера.
– Только ты ей не говоли, она плачет, когда я ластлоенный.
– Хорошо. Не скажу, - пообещал Алексей, ощущая, как все внутри стягивается в узел от нового приступа вины.
Господи! О них совершенно некому
– Пап, - Лешка настойчиво дернул его за рукав, с непонятным оживлением начиная ерзать на коленях.
– Ты же навсегда велнулся?
– …Да, - не совсем понимая, что именно Лешка хочет услышать, согласился он.
– Значит, мне не надо ехать к тете Нади, - с восторгом резюмировал ребенок.
– Я зе теперь не останусь сам. У меня есть ты!
Алексей растерялся.
Нет. Он не был против. Господи! Да он был бы только рад, если бы Лешку с ним оставили. Только…, согласиться ли Лена на такое?
В этот момент, прерывая его раздумья, дверь палаты наконец-то открылась и в коридор вышел Игорь.
Алексей встал, так и держа Лешку на руках, и хмуро посмотрел на врача. Тот ответил ему не менее тяжелым взглядом, но переведя глаза на ребенка - улыбнулся.
– Лешик, беги к маме, развесели ее, а то - она загрустила оттого, что я ее таблетками лечил. Они горькие, - Алексей молча наблюдал, как тот подмигнул крестнику.
Лешка завозился на его руках, и он без всяких возражений поставил сына на пол.
– Я ей конфету дам, можно?
– ребенок высоко запрокинул голову, глядя на врача.- Она сладкая-сладкая, и маме веселее будет, - он полез в карман и вытащил оттуда несколько леденцов, завернутых в яркие фантики.
Алексей невольно усмехнулся. Если бы все, в самом деле, можно было решить так просто…
Улыбнулся и врач.
– Конечно, можно, - он потрепал мальчугана по голове, и подтолкнул к приоткрытой двери.
– Беги, лечи маму, а я пока с твоим… отцом поговорю, - взгляд Игоря снова уперся в Алексея.
Он спокойно встретил его. Им действительно надо было поговорить. Давно. Еще три года назад.
Лешик послушно зашел в палату, и до Алексея донесся тихий голос Лены.
Невольно, его пальцы сжались в кулаки, от желания увидеть ее. Просто заглянуть и удостовериться, что с ней все хорошо. Глаза Леши, в обход его воли, метнулись к щели между стеной и дверью в палату.
– С ней все в порядке, - словно поняв, о чем думает Леша, недовольно проговорил врач.
– Теперь, по крайней мере. Хотя, она опять дотянула до последнего.
Совершенно не слушается, - он скривился, словно бы и не с ним разговаривая, а просто озвучивая собственные мысли.
– Что с ней?
Алексей не удержался, задал вопрос, который не давал покоя, мучил его все эти полтора часа, пока он с сыном сидел в коридоре.
Игорь промолчал, внимательно его рассматривая, словно пытался что-то понять.
– Пошли в мой кабинет, - наконец, хмуро произнес он, отворачиваясь, и направился к выходу из отделения.
– Нам давно надо поговорить.