Когда боги смеются
Шрифт:
– Серьезно? Надо же, не замечала...
– растерянно пробормотала она.
– Тебя послушать, так можно подумать, что ты на работу на самолете летаешь, - покачал головой Доценко.
– Ты же ездишь в городском транспорте, по улицам ходишь. Глазами пользоваться не пробовала?
– Да ну тебя, Мишенька!
– рассмеялась Настя.
– Я глазами под ноги смотрю, чтобы не споткнуться, или в книжку, если удается сесть. В общем, ты прав, конечно. Я действительно по сторонам не смотрю, мыслями куда-то далеко отъезжаю и окружающий мир не воспринимаю. Дурацкая особенность. И все-таки ты уверен, что Курбанов и Фризе - не приятели?
Михаил
– По убийству Валерия Фризе, девятнадцати лет от роду, отработан круг его знакомых, среди коих юноша по фамилии Курбанов не фигурировал. По вчерашнему трупу Курбанова круг знакомых пока не отработан полностью, но и там Фризе не мелькает. Курбанову двадцать лет, не учится и не работает, стоит на учете у нарколога как потребитель героина, в связи с чем освобожден от службы в наших доблестных Вооруженных Силах. Фризе же, напротив, занят общественно полезной деятельностью с утра до вечера, учится в университете, по вечерам подрабатывает в одной очень приличной фирме - он хорошо владеет компьютером. Практически не пьет и даже не курит, бережет здоровье, и при всей своей занятости ухитрялся дважды в неделю посещать спортзал, - Доценко закрыл блокнот и сделал несколько глотков кофе.
– За подробностями я поеду через полчаса, договорился с опером из Западного округа, где обнаружили труп Фризе. Туда же обещал подъехать и человек из Южного округа, на территории которого убили Курбанова. Вы, мадам, со мной, конечно, не поедете?
– Поеду, - Настя улыбнулась, - тебе назло. Чтобы ты не забывал, что меня Колобок назначил старшей.
Первым, что бросалось в глаза при взгляде на Андрея Чеботаева, были его длиннющие ресницы. Ну просто на зависть девушкам!
– Ты что, их специально отращиваешь?
– поинтересовался Доценко через три минуты после знакомства с оперативником из Западного округа.
– Или они наклеенные?
Чеботаев басовито хохотнул и демонстративно подергал ресницы.
– Всю жизнь мучаюсь.
– признался он, - ребята в школе дразнили, так я их даже обрезать пробовал. Еще длиннее выросли. Потом научился пользу извлекать.
– Девушек заманиваешь?
– догадаются Доценко.
– Не только. Вообще народ обманываю. Глазки круглые сделаю, ресницами хлоп-хлоп, полный наив изображаю.
– И чего? Помогает?
– спросил Миша.
– Всегда, - коротко и уверенно ответил Чеботаев.
– Особенно с мужиками. Ловятся "на раз". Так как, здесь поговорим или к месту прогуляемся? Здесь недалеко, минут десять ножками.
Насте отчаянно не хотелось никуда идти, она уже удобно устроилась на единственном не шатающемся стуле, но царившая в кабинете духота грозила сосудистыми неприятностями, причем в самом недалеком будущем. На улице, конечно, не намного прохладнее, но там хоть воздух слегка шевелится, изображая слабое подобие ветерка.
– Пошли в поле, - скомандовала она.
– Посмотрим на месте. Когда из Южного округа человек приедет?
Чеботаев взглянул на часы.
– Минут через сорок-пятьдесят, может - через час.
– Ну и славно. Потом вместе с ним проедем к месту вчерашнего убийства.
Валерий Фризе был найден в ста пятидесяти метрах от собственного дома, смерть наступила
С момента убийства и до сегодняшнего дня усилия милиции были направлены на то, чтобы выявить хоть какие-нибудь сомнительные контакты Фризе среди всех его знакомых по университету, по работе в фирме, где он обслуживал компьютерные программы, и даже среди бывших одноклассников и соседей по дому и двору. Версии появлялись каждый день, ибо сомнительные, с точки зрения оперативников, личности возникали в окружении Валерия на каждом шагу. Кто-то был связан с наркотиками, кто-то "шестерил" на криминалитет, ктото просто был ранее судим. И о каждом из подобных персонажей нужно было наводить дополнительные справки и выяснять, где они проводили время в момент убийства Фризе. Однако со вчерашнего дня ситуация в корне изменилась, стало очевидным, что истоки преступления надо искать вовсе не там, а среди тех, кто посещает ночные клубы, когда в них выступает группа "Би-Би-Си". Ибо единственное, что объединяло двух юношей, задушенных поздно ночью на пути домой, это именно выступления группы в ночных клубах, на которые оба погибших ходили накануне смерти. Валерий Фризе провел вечер в клубе "Геракл", Николай Курбанов - в "Ночной бабочке".
– Андрюша, а что это за группа такая - "Би-Би-Си"?
– спросила Настя, когда они возвращались в отделение.
– Я никогда о ней не слышала.
– Тоже мне, показатель!
– фыркнул Доценко.
– Ты, кроме своего Верди, вообще ничего не знаешь.
– А ты и Верди не знаешь, - сердито отпарировала Настя.
– Не груби старшим.
– Мальчики, девочки, не ругаться, - Чеботаев скорчил жалобную мину и захлопал ресницами.
– Рассказываю, что знаю. Группа "кислотная". Состоит из трех человек: Борис Худяков, Биримбек Бейсенов и Светлана Медведева. Отсюда и название - по первым буквам имен. Малолетки от них тащатся.
– Малолетки - это которые?
– уточнила Настя.
– Тинейджеры? Или постарше?
– От тринадцати до двадцати двух. Не все, конечно. Только "кислотные", такие же, как сама группа. Выступают по ночным клубам, иногда дают концерты в Домах культуры. Их в прошлом году активно раскручивали, даже клип по телику крутили, я несколько раз видел. Не скажу, что они гребут бешеные бабки, вход в ночной клуб стоит в среднем около ста - ста пятидесяти рублей, и народу туда помещается не бог весть сколько, от ста человек до трехсот, если клуб побольше. С таких выступлений миллионы не заработаешь.
– Понятно, - протянула Настя.
– А фанаты у них есть? Настоящие, постоянные?
– Ну а как же, - Андрей усмехнулся и снова захлопал ресницами.
– Это все как у больших. У них даже администратор есть. О, кажется, нас уже ждут.
Перед входом в отделение милиции стоял, ссутулившись и глядя куда-то в сторону, мужчина лет сорока пяти.
– Курбанов, - представился он странно-глуховатым голосом.
Настя в недоумении обернулась к Чеботаеву, потом перевела взгляд на мужчину. Тот коротко кивнул, при этом лицо его исказилось в болезненной гримасе.