Когда боги смеются
Шрифт:
Они уселись на кухне, предварительно плотно прикрыв дверь, чтобы налетевшие на свет комары не просочились в комнаты. Пока Ольга умывалась и переодевалась в свой невесомый халатик, Павел успел заварить чай и разлить по чашкам.
– Ты представляешь, наш Светик предприняла на меня сегодня решающую атаку, - весело сообщил Павел.
– Это надо было слышать.
– Что значит - слышать?
– переспросила Ольга.
– А видеть не надо было?
– Да там видеть-то было нечего, она сидела на диване, я - в кресле. Но ты бы слышала, что она несла!
Он с
– Я уже через пять минут понял, куда она клонит, и не отказал себе в удовольствии ее подразнить. Сделал вид, что поддаюсь на ее чары, и начал оттягивать момент. Ты представляешь, она на сто процентов уверена была, что я попался, что я вот прямо сейчас предложу ей стать моей дамой сердца, которую я возьму на частичное или полное содержание. А я делаю вид, что действительно хочу ей это предложить, но стесняюсь и робею. Это был такой цирк, Лелька!
– И чем дело кончилось?
– лениво спросила Ольга, допивая чай.
– Тем, что я ей предложил совсем не то, что она ожидала. Повторил то же самое, что ты ей тогда на лестнице сказала. Ох, как она разозлилась! Я думал, она меня прибьет прямо на месте. Ей-то казалось, что дело в шляпе, я уже на крючке и никуда не сорвусь, надо только из меня последнее слово вытянуть. И вдруг такой облом. Удовольствия я получил море.
Ольга посмотрела на него так серьезно, что Павел осекся.
– Ты что, Оля? Я что-то не то сказал?
– Мне кажется, - медленно ответила она, - что ты что-то не то сделал. Зачем ты с ней так обошелся?
– Как это зачем?
– возмутился Павел.
– А как я, по-твоему, должен был с ней обойтись? Лечь с ней в постель и потом позволять ей тянуть из меня деньги? Да она мне не нужна, мне такие девочки давно уже не нравятся.
– Пашенька, я не знаю, что там насчет постели, но ТАК обращаться с женщинами нельзя. А вдруг ты ей действительно нравишься? И она решилась открыться тебе, ну, может, не очень умело и не очень умно, но уж как смогла. А ты ее сначала обнадежил, позволил за ручку себя подержать, сделал вид, что тебе это приятно, а потом - мордой об стол. За что, Паша? Чем она заслужила такое обращение?
– Тем, что она - настырная маленькая дрянь, которая лезет к чужому мужу и пытается украсть его у жены, с которой она, кстати сказать, что немаловажно, очень хорошо знакома, - зло ответил Павел.
– Вот уж никогда бы не подумал, что ты кинешься ее защищать. Думал развеселить тебя, а нарвался на нравоучение.
– Паша, она - обыкновенная влюбленная молоденькая девушка, у которой еще недостаточно опыта, чтобы вести себя правильно и достойно. Ты должен быть снисходителен к ней. И уж в любом случае тебе не позволительно оскорблять ее чувства.
– Хорошо, - сухо ответил Павел, собирая со стола чашки.
– Я понял твое отношение к этому. Выводы сделаю.
Ольга молча вымыла посуду, пока Павел расставлял в шкафчики сахарницу, печенье и джем. Они разошлись по своим комнатам, впервые за многие годы не попрощавшись и не обменявшись привычным
– Оля, можно войти?
– Заходи, - послышался холодный недружелюбный голос.
Он толкнул дверь и остановился на пороге.
– Ты понимаешь, что сейчас произошло?
– задумчиво спросил он.
– И что же произошло?
– так же холодно ответила Ольга.
– А то, что этой мерзавке удалось-таки нас с тобой поссорить. Лелечка, мы с тобой не расстаемся тридцать лет, и в последний раз, если память мне не изменяет, мы поссорились, когда нам было по пятнадцать.
– По четырнадцать, - тихо поправила его Ольга.
– Это было за несколько дней до нашего дня рождения. Нам должно было исполниться пятнадцать. Мы поссорились из-за того, что не смогли договориться, кого из твоих друзей и моих подружек приглашать.
– Да, - с улыбкой подтвердил Павел.
– Нам ведь даже в голову не пришло, что можно праздновать твой и мой дни рождения отдельно. Уже тогда мы могли существовать только вместе. И с тех пор мы с тобой не конфликтовали ни по какому поводу. И вдруг из-за какой-то девчонки, из-за какой-то глупости... Лелька, это ужасно. Если я сделал что-то не так, ты меня извини.
– А она?
– тихо спросила Ольга.
– Она тебя извинит?
– А это меня не волнует, - резко ответил Павел.
– Она в моей жизни ничего не значит. А без тебя я не могу обойтись.
Глава 8
Сергею Зарубину предстояла довольно неприятная миссия - сообщить Рубцову о ситуации с неизвестным поклонником его дочери. Точнее, сам разговор с Рубцовым представлялся Сергею достаточно простым, он готовился успокоить встревоженного папашу и уверить его в том, что Женя ни в чем не солгала и никаких тайных связей у нее нет. Это все было замечательно, но оставалась еще сама девочка Женя, для которой такое сообщение вряд ли окажется столь же радостным, как для ее сверхзаботливого папеньки. Зарубин отчего-то испытывал острую жалость к этой девочке и все оттягивал момент, когда придется сказать ей правду. Он попытался смалодушничать и ограничиться разговором только с Рубцовым.
– Хочу вас успокоить, - бодро сказал он по телефону, - ваша дочь сказала вам правду. Она действительно не знает того человека, который пишет ей письма. И к содержанию этих писем Женя никакого отношения не имеет. Так что вы можете спать спокойно.
– Откуда вы это узнали?
– подозрительно спросил Рубцов.
– Это несерьезный вопрос. Но я гарантирую вам точность информации.
– Я должен быть уверен, - продолжал настаивать Рубцов.
– Я хочу, чтобы вы мне рассказали все, и как можно подробнее. Я не стану вторгаться в ваши профессиональные секреты и задавать неделикатные вопросы, но, поскольку я плачу деньги за работу и информацию, я должен быть полностью в курсе.