Когда боги закрывают глаза
Шрифт:
Естественно, такой вопрос она вслух не задала. Но Август Долгов, мгновенно сориентировавшись, это ведь был его ноутбук и его наработка, пояснил:
– Я проверил полетные документы, представленные фирмой в дирекцию аэродрома «Райки», когда они нанимали самолет.
– Вы установили личность того загадочного гражданина Петрова, который приезжал с документами?
– Нет, личность я не установил, а документы наполовину подлинные, наполовину липовые.
– Как это? – спросила Катя, заглядывая в ноутбук. Но там она увидела не снимок бланка
– Подлинное разрешение на полет и допуск, а вот выдано все это на основании запросов и документов липовой, несуществующей фирмы «Фион».
– То есть вы, Август, хотите сказать… – полковник Гущин отломил от плитки новый кусок и подвинул шоколад Кате: – Налетай, угощайся.
– Я хочу сказать, что напрашивается два вывода. Либо они там в этом несуществующем «Фионе» ловко всех обманули, даже службу контроля за полетами, либо… тот, кто выдавал документы, отлично знал, кому он их выдает. А бумажки так – для прикрытия, для отчетности аэродрома «Райки».
Катя села в кресло за длинный совещательный стол в кабинете полковника Гущина.
– Значит, и эта нить для нас оборвана? – спросила она.
– Не совсем. У меня тут одна хакерская штука, правда, это не совсем законно, – Август Долгов хмыкнул. – То есть совсем незаконно – взлом компьютерной банковской системы.
– Я в этих тонкостях ничего не понимаю, – буркнул Гущин. – Вы же не сейф их в банке взломали и влезли туда, а эти финтифлюшки компьютерные… что вы узнали, тут какой-то код, цифры сплошные, буквы.
– При проверке мы попытались отследить все этапы прохождения проплаты услуг аэродрома и аренды. С какого счета деньги поступили на счет летной ассоциации. Что интересно, использована многоступенчатая система проплаты счетов. Но изначальный счет заказчика вот он, – Август Долгов забарабанил по клавиатуре ноутбука, и на экране возникли цифры и буквы. – Мы и это пробили, проверили. И оказалось, что это один из счетов корпорации «Биотехника» – Biotech.
– Никогда о такой корпорации не слышал, – сказал Гущин. – Наша или совместная фирма?
– В Интернете есть лишь краткое описание, и сайт у них имелся, но сейчас он заблокирован, – сказал Долгов. – Там никогда не было смешанного капитала. Судя по имеющейся у нас информации, корпорация начала испытывать сильные финансовые затруднения примерно год назад, мировой кризис – что вы хотите, не до инвестиций и не до глобальных инновационных разработок. На данный момент они полные банкроты, и корпорации фактически в юридическом смысле уже не существует.
– А чем они занимались? – спросила Катя.
– Из открытых проектов прошлого у них, пожалуй, самый известный и афишированный – это поставки научного оборудования для антарктической станции «Восток». Об этом в прессе писали несколько лет назад. Это их единственный открытый проект, все остальные закрытые – в этой области мы располагаем скудной информацией.
– Оборонные заказы, что ли? – прямо спросил Гущин.
– Скорее
– Сынок, то есть я хотел сказать… коллега, попроще говорите, – Гущин жевал шоколад.
Возможно, сладкое и ему неожиданно стало помогать, – подумала Катя. – Но он же раньше всегда курил, сигаретами дымил. Бросил, что ли, перешел на шоколадки? Интересно, чего он там себе сейчас кумекает?
– Аудиовизуальный блок превращает любой живой объект любых размеров, даже небольших, в живую станцию передачи информации на расстоянии. Вживляются платы слежения и камеры. В «Биотехнике», по слухам, так экспериментировали с птицами, дельфинами, собаками. Все для воздушной, наземной и водной разведки. И заметьте, такого разведчика, нашпигованного электроникой, не засечет ни один радар, ни один часовой – подумаешь, птица летит или собака бежит мимо военного объекта.
– Шпионская дрянь, – сказала Катя. – Общество защиты животных по судам бы их затаскало.
– Кого из этих господ у нас может затаскать по судам общество защиты животных? – хмыкнул Гущин.
– Судя по этому счету, заказчиком полета в Райках была именно корпорация «Биотехника», – сказал Август Долгов. – Или то, что от нее после банкротства осталось. Если мы докажем, что те машины в лесу на шоссе принадлежали им, что контейнер тоже их, то напрашивается вывод. Они что-то тайком пытались вывезти. А им кто-то помешал.
– Август, тут все у вас логично, – сказала Катя. – Но почему вы связываете инцидент в Райках с тем, что ночью случилось в Ховринской больнице?
Долгов молчал, потом выключил компьютер.
– Я так и не понял до сих пор, что там произошло. Вот, может, запись с телевизора гляну, что ты сделала, – Гущин усмехнулся. – Вообще стар я уже для таких приключений. Это как фильм «Парижские тайны», я его пацаном смотрел, там Жан Маре все по канализации шастает, кого-то там ловит. А мы вот никого в этой чертовой развалине не поймали. И не видели никого. Только учуяли.
– Да, тот запах… – Долгов достал из кармана нового щегольского пиджака бумажную салфетку и вытер липкую от шоколада руку. – Мы когда допрашивали этого паренька, ну, их вождя-заводилу…
– Клочков его фамилия, Даниил, я себе записал, – сказал пунктуальный в таких делах Гущин.
– Да, так вот он признался, что сначала просто дурил этих своих ходоков, пугал их всячески. А потом, когда они увидели объект, они все и он в том числе испугались всерьез.
– То, что они не на шутку перепугались, это прямо в глаза бросалось там, в Ховринском управлении, во время их допроса. А затем они начали давать интервью. Рассказы один чуднее другого, вы послушайте, что они говорили, я все вчера записала, – Кате хотелось, чтобы они оценили ее работу.