Когда часы двенадцать бьют
Шрифт:
Аля послала Никите знак глазами, дескать, давай действуй, подходящий момент! Но Никита сидел как истукан, судорожно сжимая мопса в руках. Аля забеспокоилась: время шло, Настя не могла долго «держать оборону». Она начала подмигивать Никите так, словно у нее был нервный тик. Увы, Никита был столь же бессловесен, как его рыжий подопечный, и имел такой же глупый вид. Вдобавок вздорный мопс, потеряв терпение, изловчился и укусил парня за палец. «Вот тварь!» – вскрикнул Никита.
Эльвира отвлеклась от журнала и хмуро посмотрела на Никиту: дескать, как ты разговариваешь с собакой, живодер?! Нервы у Никиты сдали, и, подхватив визжащего мопса,
Аля с ужасом поняла, что все пропало. Вот сейчас Эльвира уйдет из салона, и когда потом еще представится возможность поговорить с ней?! Аля бросилась к сестре:
– Настя, давай я подстригу этого ее… Моню!
– Ты что? – ошалела Настя.
– А чего? В процессе стрижки я ненавязчиво заговорю с Эльвирой, глядишь, завяжется беседа и…
– Ты же не умеешь стричь собак?!
– Да подумаешь, делов-то! У хвоста немного сниму, уши подровняю! – затараторила Аля.
– Ну уж нет! – ужаснулась Настя. – Даже не думай!
Аля в отчаянии наблюдала, как Эльвира Максимовская со своей стриженой собачкой покидает салон. Вот она направляется к припаркованной у салона машине, вот садится в машину… Надо было что-то сделать, остановить ее, задержать!
Но на Алю словно ступор напал. Для нее вообще всегда было проблемой заговорить с незнакомым человеком, тем более обратиться к кому-то с просьбой. А тут речь шла об известной артистке! «Но ведь это нужно Никите!» Аля вспомнила, какое лицо было у Никиты, когда он уходил из салона, и бросилась на улицу.
А дальше Аля даже не поняла, что произошло. Она только словно увидела себя «в полете» и… приземлилась под колеса отъезжающей машины Максимовской.
– Девушка-а-а! Вы живы? – раздалось у Али над ухом. Она открыла глаза и увидела над собой Эльвиру. Аля цепко схватила ее за руку. Эльвира вздрогнула и попыталась высвободиться. Но Аля держала актрису мертвой хваткой. Эльвира взвизгнула. Из ее машины доносилось истошное тявканье Мони. Вокруг барышень стали собираться зеваки. В окне салона торчала Настя, лицо у нее было совершенно белое.
– Отпусти меня! – почему-то шепотом попросила Максимовская.
– Мне надо с вами поговорить! – тоже шепотом сказала Аля.
…Они сидели в кафе напротив салона. В одной руке Эльвира держала нервного Моню, в другой – чашку кофе. Аля рассказывала про пьесу Никиты, в которой Эльвира непременно должна сыграть.
– Ты что – дурная? – строго спросила Эльвира, выслушав Алю. – Из-за такого под машину бросаться? Я думала, у меня инфаркт случится!
– Извини, – вздохнула Аля, – у меня не было выбора.
Эльвира задумчиво поглаживала Моню; с одной стороны, ей хотелось отчитать Алю за выходку с машиной, с другой – что-то в этой блаженной было такое, что невольно к ней располагало. В итоге Эльвира на Алину искренность ответила взаимностью. Актриса призналась, что ей теперь в принципе не до театральных постановок, потому что все, чего она сейчас хочет, – это получить главную роль в экранизации ее любимого романа «Удивительная судьба».
– Это моя роль! – с чувством воскликнула Эльвира, стискивая Моню в объятиях. – Я давно о ней мечтала! И пока я ее не получу – ни о чем другом даже думать не смогу!
Аля растерялась. Она была настроена на то, что Эльвиру придется уговаривать (Никита
Максимовская с минуту удивленно смотрела на Алю, потом усмехнулась:
– Ну, если меня утвердят, то я на радостях сыграю в этом вашем любительском спектакле!
– Обещаешь? – спросила Аля.
Эльвира опять посмотрела на Алю как на сумасшедшую и, подхватив Моню, ушла восвояси. Но Аля все-таки успела всучить ей свой номер телефона.
Да, перед Алей стояла сложная задача – ей нужно было «добыть» Эльвиру Максимовскую для спектакля, а для этого заполучить для Эльвиры роль в фильме. Прямо как в сказке, где у героя по дороге к заветной цели из одного испытания немедленно вырастает другое. Поначалу Аля сильно приуныла, но затем… Она нашла информацию о будущем фильме и узнала, что главным продюсером этого проекта является некто Владимир Фельман – человек невысокого роста и больших возможностей. Подумав, Аля решила каким-то образом поговорить с этим самым Фельманом и убедить его в том, что на главную роль ему нужна только Эльвира Максимовская.
Но легко решить, что ей нужно встретиться с Фельманом и в непринужденной обстановке, за чашечкой чая, дать ему дружеский совет на счет подходящей актрисы, а как осуществить это на деле? Фельман с ней и разговаривать не станет. Проблема, как и в случае с Эльвирой, заключалась также в том, что Але, вообще довольно стеснительной от природы, было сложно обратиться к незнакомому человеку с какой-либо просьбой. И лично для себя она никогда бы не стала никого ни о чем просить, но ради Никиты…
Аля нашла кинопродюсера Фельмана в известной социальной сети и послала ему запрос на добавление в друзья. Номер сработал, Фельман подтвердил Алин запрос. Изучив психологический портрет продюсера, Аля нашла его уязвимое место. У этого сильного в мире киноиндустрии человека была одна слабость – любовь к своему коту по имени Макс. Этого самого Макса продюсер любил так, как, видимо, не любил ни одну из своих жен (по слухам, Фельман был женат семь раз). Поняв, что путь к сердцу продюсера лежит через его кота, Аля принялась преданно ставить лайки под фотографиями Макса, которые усиленно публиковал продюсер. Затем Аля разместила в хронике Фельмана снимок кота, удивительно похожего на Макса (пусть человек порадуется). Потом отправила продюсеру сообщение с просьбой о встрече. Однако он ей ничего не ответил. Аля разместила еще пару котов на его странице и лайкнула все фотографии продюсерского любимца за все годы существования кота и аккаунта. Она снова написала Фельману, добиваясь аудиенции. Но и на этот раз толку было ноль, продюсер реагировал только на своего кота и денежные кинопроекты – Аля и прочие обитатели земного шара его не интересовали.
Тогда Аля решила подкараулить его где-нибудь на улице, чтобы поговорить о роли для Максимовской. Смущаясь и робея (и в глубине души презирая себя за неподобающее поведение: «Боже, до чего я дошла!»), она устроила на Фельмана «засаду» у здания, где находился офис его кинокомпании.
Ждать пришлось долго – не меньше часа. В этот день был мороз, и Аля, карауля киношного босса, успела закоченеть. Наконец Фельман вышел из здания. Аля бросилась к нему наперерез: «Здравствуйте!»
Фельман отшатнулся: