Когда цветут реки
Шрифт:
Их провожали остающиеся. Среди них был Ван Ань, бывший кабальный арендатор. Он не мог уйти. Он любовно оглядывал крошечный клочок земли на склоне горы, который Ван Чао-ли когда-ю забрал у его отца. Этот клочок был тщательно разработан мотыгой. Это снова была его собственная земля! Не было больше ни долга, ни аренды!
Процессия скрылась в горах. Оставшиеся вернулись в деревню и зажгли курительные свечи в кумирне. Вдруг в кумирню вбежал учитель и стал гасить свечи.
— На колени! — раздался его дикий голос. — На колени! Помолимся спасителю, старшему небесному брату!
Издали долетел отдаленный
В наступившей тишине ясно прозвучало:
— Спасайтесь! Солдаты!
И еще раз:
— Маньчжуры! Бегите!
На холмах клубилась пыль. Слышался хорошо знакомый боевой клич. Запестрели флажки. Сабли сверкали молнийками.
— К протоку! Бегите!
Но и у протока взлетала пыль. Деревня была окружена.
Еше через минуту деревенская улица затряслась от топота лошадиных копыт.
Всадники в шапках с лисьими хвостами рубили направо и налево без разбора. Императорский флаг с изображением извивающегося дракона прыгал над побоищем. Лошади дыбились. Ужасные крики рвали накаленный воздух. Некоторые пробовали сопротивляться, но их старые мечи и бамбуковые пики натыкались на щиты с изображениями чудовищ и ломались, как солома. Одинокие фигуры метались по улице, тщетно прикрывая головы руками. Солдаты врывались в дома и тащили визжащих женщин. Начальник с золотым шариком на шапке стоял на холмике и хладнокровно глядел на все это своими бесстрастными, прищуренными глазами. В руках у него был веер.
К нему привели трех связанных, окровавленных крестьян и учителя и заставили их встать на колени.
— Кто научил вас поджечь усадьбу "отца"? — спросил начальник.
Связанные молчали. Удары бамбуковыми палками и мечами плашмя не заставили их заговорить. Учитель что-то бормотал, раскачиваясь из стороны в сторону.
— Не было ли здесь человека с рассеченной щекой?
Крестьяне молчали. Учитель стонал сквозь зубы.
Начальник подождал с минуту и сделал знак веером. Связанных оттащили в сторону и отрубили им головы. Сделано это было быстро и ловко.
Начальник не смотрел на казнь. Он разглядывал деревню. Потом он еще раз взмахнул веером.
— Детей не оставлять, — спокойно приказал он, и его приказание было передано палачам.
Впрочем, не было особой надобности приказывать. Маньчжуры и без приказания начальника знали, что мятежную китайскую деревню надо уничтожить.
Поэтому-то Долины Долгих Удовольствий больше не существует. Напрасно было бы искать хоть камешек на месте бывшей деревни. Двадцать две семьи, оставшиеся на восточной стороне Люйхэ, бесследно исчезли в один день вместе с имуществом и скотом. Уходя, солдаты подожгли деревню.
Словно для того, чтобы замыть следы резни, небо на другой день разразилось дождем. Ливни на среднем течении Янцзы не уступают силой тропическим. Молнии сверкали одна за другой в разных сторонах неба. Сверху лились сплошные потоки воды, будто кто-то там опоражнивал тысячи бочек. Вода неслась с гор. Река вышла из берегов. Так продолжалось четверо суток. И, когда засияло солнце, на склонах снова зазеленела трава.
На переправе в Цзэйцзинь всегда толпилось множество народу. Это было очень оживленное место. В харчевне, под красивой вывеской "Заведение
Фу уезжает, — кивнул кто-то головой. — У него шелк и серебро. Говорят, много серебра.
А что с ним будет за мысом?
Ничего с ним не будет. Он сделал подарок начальнику заставы.
А генерал?
Он сделал подарок и генералу.
А разбойники?
Он откупился и от разбойников. Купец везде пролезет.
А если попытаться?..
Собеседник выразительно провел рукой по шее.
— И не пробуй! "Вежливый тигр" взял с него что полагается и никому не даст спуску. Уж если он взял деньги — кончено!
"Вежливым тигром" в этих местах называли вожака разбойничьей шайки, которая действовала на Янцзы уже восемь лет.
Жаль! А этот Фу уезжает вовремя.
Почему?
Собака и торговец чуют погоду по воздуху. Пройдет еще три — четыре луны, и весь округ поднимется. Во всех деревнях на Янцзы, где ткут шелк, этого Фу встречают бранью. Он привозит с низовьев все то, что когда-то делали руками. Нынче хорошему мастеру ничего не остается делать, как уйти в разбойники. Не умирать же с голоду!.. Эй, мальчик, почему ты плачешь? Тебя назвали черепахой?
Раздался хохот. Плачущий мальчик ничего не ответил. Его окликнули с другой стороны:
— Плачешь, а еще хотел быть воином!
Ю оглянулся. Это были грузчики, которые тянули лодку Фу на верховья. Они сидели на корточках и быстро орудовали палочками, уничтожая соленую репу.
Ты куда?
Меня послали к уважаемому господину Фу.
Ну и что ж? Уважаемый господин сидит вон там, на палубе.
Я не знаю, как мне вернуться домой. Я видел солдат…
Грузчик отложил палочки и вытер рот:
— Айя! Ты видел солдат?
Да, они ехали к нам в деревню.
Грузчик покачал головой:
Знаю. Мы здесь всё знаем.
— Как я теперь попаду домой?.; — беспомощно протянул Ю.
Грузчик подал ему палочки и репу.
Оставайся пока у нас, — сказал он, — но завтра мы уедем.
Куда?
На низовья.
Вы будете тащить лодку?
Дурень! Лодка будет тащить нас.
А я что буду делать?
Грузчик задумчиво посмотрел в западном направлении. Ю тоже смотрел туда. Он вспомнил ночь, проведенную под камнем, и голоса духов и снова всхлипнул.
Ведь ты хотел быть воином, — проговорил грузчик, — а воин должен быть мужчиной… Знаешь что? Отправляйся-ка с нами.
А отец? А мать? А Гань-цзы?
Твоя деревня сгорела, — сказал грузчик, — мы видели зарево вчера ночью. Хорошо, если твой почтенный отец еще жив. Ступай к господину Фу и передайему то, что тебе велели. Кто-то вызвал солдат в Долину Долгих Удовольствий. Хотел бы я знать, кто это был…
Через несколько минут Ю робко предстал перед Фу. Купец, попыхивая трубочкой, рассеянно выслушал просьбу Ван Чао-ли.