Когда дует северный ветер
Шрифт:
— На ту сторону! — Мы оба перепрыгнули в окоп, прильнули к стене. Опять с ревом надвигался самолет — черная громадина, за стеклом круглая голова пилота. На этот раз плоские крылья чуть не коснулись крыши будки, могучий вихрь, обрушившийся на нас, казалось, вот-вот сорвет двускатную кровлю.
— Что он углядел в нашей будке?
— А кто его знает!
Я подумал о Нам Бо — где он, уж не из-за него ли самолет так навязчиво кружит над нами?
Да и сам я хорош… Не вразуми меня связная, не накричи, я так и торчал бы столбом посреди
«Старая ведьма» прилипла как пиявка. Мы то и дело перебегали от стены к стене, прячась от нее, точно цыплята от коршуна. Но вот самолет описал большой круг и стал набирать высоту.
— Внимание! Он может выпустить в нас ракету. Держите его на прицеле, если я выстрелю, вы тоже стреляйте сразу. Расстреляйте весь магазин.
«Старая ведьма» взревела над нашей головой, потом выключила двигатель и стала пикировать, но не на нас.
Раздался грохот, затем шипение и свист. Самолет выпустил ракету. Черная полоса дыма протянулась наискось от него к земле. Сторожка, стоявшая на сваях вдали перед нами, на одной линии с солнцем, вспыхнула, к небу рванулся огромный клуб черного дыма.
— Кто-нибудь есть там? — спросил я.
— Нет, но вокруг той сторожки целая сеть тропинок. Вот он и выстрелил туда.
Наверно, это была та самая большая сторожка, к которой тянулось множество широких троп, — мы с Нам Бо проходили мимо нее. Постреляв, «старая ведьма» покружила еще на бреющем полете и улетела.
Девушка разрядила карабин, уселась на травяную подстилку и с облегчением вздохнула. Я, следуя ее примеру, разрядил автомат и сел, поджав ноги, на траву, только вздыхать не стал, а поглядел на розовую родинку над самым вырезом, открывавшим ее шею.
— Вам в джунглях приходится так же туго?
— Да туго-то везде, но там «старые ведьмы» не смеют хозяйничать. Изредка налетят «Б-52» или «Ф-105».
— Зато здесь полный набор напастей, от «Б-52» до предательской пули в спину. Так что, товарищ из джунглей, будьте всегда начеку. Многие из вас выглядят здесь сущими недотепами. Как вы думаете, стоит предложить командованию — ежели кто погибнет по своему недомыслию, так и писать в похоронках: «Погиб смертью храбрых из-за головотяпства»?
Я от души рассмеялся ее шутке. Она тоже смеялась, прикрыв рот краешком парашютной ткани.
— Вы одна на этом пункте связи?
— Да разве я связная?
— А кто же? — удивился я.
— Я — это я. Добиралась, как и вы, сюда сама всю ночь, устала страшно, дай, думаю, укроюсь в этой будке, передохну.
— Вы правду говорите или шутите?
— Да разве я когда-нибудь шучу? Ну а вы-то один пришли, откуда у вас столько вещей?
— Нет, нас двое.
— Где же второй?
— Сам не знаю, вроде ушел прогуляться.
— О небо и земля! — Теперь уже девушка удивилась мне. — Может, это по нему и стреляли? Экие все вы там, у себя в джунглях, недотепы! Идите ищите его!
— Да он вовсе
— Воевал тут, не воевал — неважно, идите искать его. Я поберегу ваши богатства.
Вдруг в травяных зарослях послышался шорох, рядом, у самой сторожки.
— Вон он возвращается, — сказал я.
Связная обернулась и вскочила, точно подброшенная пружиной.
— Боже мой! Нам Бо! Кто бы подумал!
— Малышка Ба! Ты куда идешь?
Малышка Ба! Я вспомнил, Нам Бо в своих рассказах часто называл это имя.
Он подошел к будке, не сняв темных очков.
— Где вы были, когда самолет прилетал? — спросил я.
— На пункте связи, недалеко отсюда.
Нам Бо пригнулся, вошел в помещение и улыбнулся Малышке Ба.
Она по-прежнему взирала на него с умилением.
— Ты что, все это время в больнице маялся? А теперь куда?.. Почему давно не писал нам? Сам-то хоть получал наши письма? И от моей сестры Шау получил?..
Ба засыпала его вопросами, он не успевал на них отвечать.
— Ну, — вставил он наконец словечко, — а ты куда направляешься?
— Провожаю кадровых работников в провинциальный комитет партии.
— Наши-то как, живы-здоровы?
— Живы-здоровы. Ты вернешься к нам на кордон?
— Мне сперва тоже надо в провинциальный комитет, а там — куда пошлют.
— Хорошо, пойдем вместе, и я не уйду оттуда, пока не упрошу их снова направить тебя к нам.
Оба заговорились, позабыв даже о еде, хотя стоять в будке во весь рост было невозможно и приходилось все время нагибаться. Вдруг Нам Бо обернулся ко мне:
— Познакомьтесь, это товарищ Тханг, мой попутчик. А это Малышка Ба, партизанка с кордона.
Тут только я вспомнил: мы с ней наедине успели поговорить о многом, но так и не познакомились. Она теперь не обращала на меня никакого внимания, словно меня и не было в этой тесной будке. Обращалась она только к Нам Бо. Что ж, это было справедливо.
— Вы поели? — спросил он меня.
— Я ждал вас.
— Тогда давайте перекусим, за едой продолжим разговор.
Я достал кусок пластика, заменявший мне дождевик, сложил пополам, разостлал на сухой траве и стал вынимать наши припасы.
— Что тут у вас?
— Мясо…
— Вот придете к нам, попотчуем чем только пожелаете.
— Желаю черепаху, поджаренную с солью, — заявил я, раскладывая рис и банки с мясными консервами.
— Придется потерпеть, черепахи будут, когда высадится вертолетный десант, — сказала девушка.
— Я всерьез, а вы опять со своими шуточками. Стоит только подпалить тростники, и бери черепах голыми руками. Зачем вертолеты ждать?
— И я говорю совершенно серьезно, без шуток. Если сейчас подпалить тростники, налетят вертолеты, перестреляют и сожгут нас самих. Слушай, Нам… — Девушка опять обращалась уже не ко мне, а к Нам Бо. — Как только ты уехал во второй раз, противник немедленно перешел в контратаку…