Когда герои падают

Дарлинг Джиана

— Нам пора, — пробурчал Фрэнки рядом с нами. — Ты можешь сделать это в машине.

Я отстранилась и потянулась, чтобы сжать его руку.

— Спасибо, Фрэнки.

Его улыбка была натянутой, но искренней.

— Яко сказал, что полицейский компьютер зафиксировал тревогу. Они будут здесь через несколько минут.

Данте кивнул, снова скривился, когда поднялся на ноги и потянулся ко мне. Он отцепил меня от себя и забрал пистолет у Фрэнки, после чего подошел к Симусу. Я не знала, мертв ли он.

Честно говоря, мне было все равно.

Единственное,

в чем я нуждалась, это чтобы Данте был в порядке.

И все же я замерла, когда Данте уставился на моего отца и выпустил три пули в его череп. Когда он посмотрел на меня, его глаза блестели, как масляное пятно.

Я не спросила его, был ли Симус уже мертв или он убил его.

Я поняла, что это была одна из причин, по которой он это сделал.

Чтобы показать ему, что я все понимаю, я протянула ему руку и наблюдала, как на его лице отражается облегчение. Он отошел от тела и взял меня под подбородок, приказав Фрэнки:

— Приберите и сожгите все. Оставьте тела.

— У тебя кровь идет, — прошептала я, когда он притянул меня к себе, и увидела кровоточащую рану на его левом плече, прямо под ключицей.

— Я в порядке, — заверил он, подкрепляя слова еще одним диким поцелуем, который я почувствовала в онемевших пальцах ног. — Andiamo, lottatrice mia [150] . Кажется, я должен поблагодарить тебя за спасение моей жизни.

— Думаю, это была командная работа, — сказала я с головокружительным, бездумным смехом, когда мой адреналин начал угасать.

150

пойдем, мой боец

Данте прижал меня к себе, когда мы поднимались по лестнице, перешагивая через непонятного мертвого ирландца, выходя из дома. Фрэнки остался внизу, и я увидела Марко с канистрой бензина в гостиной на первом этаже.

К тому времени, как мы добрались до машины у обочины, пламя уже мерцало внутри дома.

Соседей на улице не было. Это не тот район, где есть парковые комитеты и дежурные по району.

Чен был на водительском сиденье, когда мы сели в черный внедорожник, и он наклонил подбородок ко мне, наблюдая за происходящим.

— Извини, что это заняло несколько минут.

Еще один безрассудный смех вырвался у меня.

— Ничего страшного. Я знала, что вы приедете.

Через минуту, после того как две фигуры выбежали из дома в другую ожидающую машину, мы уехали, и я наконец-то перевела дух.

Потом еще.

Каждый вдох приносил еще больше паники, чем раньше.

Данте прижал меня к себе, повернув, несмотря на боль в плече, так, чтобы я оказалась лицом к лицу, и взял мое лицо в свои руки.

— Ты в порядке, — сказал он с британско-итальянским акцентом, который я когда-то ненавидела. — Io sono con te. Я сейчас с тобой, да? Ты в безопасности, Елена.

Я моргнула, глядя на него, погружаясь

в эти темные глаза, находя в них утешение там, где раньше находила безнравственность. Мои руки двигались по нему, прикасаясь ко всему, к чему только можно, чтобы успокоить себя, что все закончилось иначе. Что он жив, а Симус не сумел забрать из моей жизни еще одну ценность.

И тогда я поняла это.

Что значит быть по-настоящему влюбленной в кого-то, душой и телом, наплевав на все остальное.

Потому что, взяв тяжелый и раскаленный пистолет, я осознала, что готова разрушить все свои моральные устои, если это будет означать, что Данте жив и находится рядом со мной.

Я бы с радостью последовала за ним в ад, если бы это означало быть с ним вечно.

Я открыла рот, чтобы сказать ему об этом, когда он прижался лбом к моему лицу и признался:

— Мне нужно улетать.

Мое сердце остановилось.

— Мне жаль, Елена, но мы отключили браслет, чтобы добраться до тебя. Они заметят это в течение двадцати четырех часов.

— Ты не можешь попасть в тюрьму, — мгновенно сказала я, страх вырвал у меня слова.

Я только что получила его, только что поняла, что вообще хочу его.

— Нет, — медленно согласился он, его большие пальцы поглаживали мои скулы, ссадину, оставленную моим отцом. — Я сбегаю.

Я моргнула.

— У меня частный самолет в Ньюарке. Он вылетает через… — он посмотрел на часы. — Чуть больше, чем, через часа. Мне нужно улетать. Ты знаешь, что я не убивал Джузеппе ди Карло, и у меня был план на этот случай, но… — он пожал плечами. — Это было важнее.

Ты была важнее.

Я не знала, что сказать или сделать. Весь мой мир перевернулся вокруг оси за последние двадцать четыре часа, и я больше не могла видеть прямо. Всю свою жизнь я бежала от темноты, но теперь, казалось, я не могла и не хотела вырываться из темных объятий Данте.

— Я не хочу, чтобы ты улетал, — жалко сказала я.

Его вздох прошелся по моим губам

— Я знаю, дорогая. Я не хочу оставлять тебя, но я должен. Там, куда я направляюсь, тебе небезопасно следовать за мной. И даже если бы было безопасно, я бы никогда не попросил тебя оставить всю свою жизнь. Боюсь, она не будет ждать тебя здесь, когда ты вернешься.

Мне нечего было на это сказать.

Это была правда.

Я не могла убежать с Данте в темноту, как в какой-то криминальной сказке. Куда бы мы пошли? Что бы я делала?

Я была адвокатом с карьерой, домом и жизнью здесь.

Но какая это жизнь? прошептал тоненький голосок. Сколько я жила до того, как встретила черноглазого капо, который только что рискнул всем ради меня?

— Мы подбросим тебя до твоего дома, —

продолжал Данте, касаясь меня, поглаживающими движениями по рукам, по моим потным волосам, по грязной одежде.

Как будто ему была невыносима мысль о том, что через несколько часов он не сможет прикоснуться ко мне, и он усиливал свои воспоминания.