Когда герои падают
Шрифт:
Всхлип застрял у меня в горле, и я поперхнулась.
— Бэмби проследит, чтобы тебе вернули все твои вещи. Марко позвонил Бо, и он будет ждать тебя. Я не хочу, чтобы ты оставалась одна после всего этого, — продолжал он в режиме капо, организуя мою жизнь так, будто она не трещит по швам.
Я ничего не сказала.
Мой голос затерялся в глубинах метающегося, бушующего сердца.
Поэтому я просто прижалась всем телом к его здоровой стороне, уткнулась носом в его шею и вдыхала его согретый солнцем аромат цитруса и перца.
Мы
— Ты… ты можешь позвонить или связаться со мной? — спросила я, когда Чен остановился возле здания.
Я не хотела заходить внутрь.
Впервые в жизни при виде своего дома мне захотелось сжечь его дотла.
Может, если бы я это сделала, Данте пришлось бы забрать меня с собой.
— Я не должен, — сказал он, его лицо было осунувшимся от боли и усталости, но эти прекрасные глаза были так ясны, когда смотрели на меня, так полны нежности. — Но я сделаю это.
Мы уставились друг на друга, попав в воронку, которая существовала между нами и всегда существовала с того момента, когда я впечатала его в больничную стену и пригрозила ему жизнью, если он причинит вред моей сестре.
Он был прав, когда говорил, что мы созданы из одного и того же материала. Мы не были противоположностями, даже близко. Он был хаосом противоречий, и я была противоречивым хаосом, но именно поэтому мы и сработались. За всю мою жизнь единственным человеком, который когда-либо понимал меня, несмотря на все мои усилия остановить их, был Данте.
И теперь я теряла его.
Я запустила руку в его пропитанную кровью черную кофту и притянула к себе, чтобы поцеловать. Потому что у меня не было слов, у меня был только огонь, который он разжег в моей душе, и единственный способ поделиться им это подсунуть его ему под язык, как подарок.
Он принял со стоном, пожирая меня, поглощая меня.
Мне не хотелось, чтобы это заканчивалось, и я захныкала, когда он отстранился.
Но у меня все еще не было слов.
— Sono con te, lottatrice mia, — сказал он, — anche quando non lo sono.
Я с тобой, мой боец, даже когда меня нет.
Мое зрение затуманилось, и слезы беззвучно покатились по щекам. Я запечатлела поцелуй на его губах, желая заклеймить его там, а затем отстранилась, уже двигаясь к двери.
— Мы еще увидимся, — прошептала я густым шепотом, в словах было больше дыхания, чем звука.
Он отрывисто кивнул.
— Да.
Я повторила его кивок, затем быстро повернулась и вышла из машины.
В моем горле раздался всхлип, настолько сильный, что я не могла его проглотить, поэтому задержала дыхание, когда обогнула машину на обочине и поднялась по лестнице к моему немного незнакомому крыльцу.
Я не оглядывалась.
Я знала, что если оглянусь, то побегу обратно к машине, брошусь на капот
Я бы просто слепо последовала за Данте в ночи.
Дверь в мой дом распахнулась, и там стоял Бо, освещенный ореолом теплого света.
— Елена, — сказал он, так выразительно на одном слове, что я сделала пометку спросить его, как он это делает, чтобы я могла научиться.
А потом я рухнула в его распростертые объятия и бросила попытки встать.
Позади меня машина беззвучно отъехала и исчезла на улице.
Эпилог
Елена
Бо заставил меня принять душ.
Это было справедливо.
Я была вся в крови своего отца и своего любимого.
Мне следовало бы испытывать отвращение, но я лишь оцепенела, стоя под горячей струей и позволяя ей стекать по мне, розовая вода клубилась вокруг стока.
Бо ждал, когда я выйду, протягивая мне полотенце, как ребенку. Я не сказала ни слова. Он обнял меня, когда я шагнула в полотенце, покачивая меня взад и вперед в течение мгновения.
— Я не знаю, что сказать, — признался он мне на ухо, прижимая меня к себе. — Я хочу дать тебе совет, но как я могу? Незнакомец по имени Марко звонит и говорит, чтобы я был у тебя «срочно» и не пугался, что ты вся в крови. — он тяжело вздохнул, повернув меня к себе лицом. —
Лена, меня не было шесть недель, и я вернулся, чтобы обнаружить, что ты связалась с мафиози?
— Он нечто большее, — импульсивно прошептала я. — Я не могу объяснить, насколько.
Голубые глаза Бо расширились, рассматривая мое лицо. Он откинул мокрый локон волос с лба, а затем снова обнял меня.
— Хорошо, Лена.
Я вздохнула, пытаясь найти утешение в коротких, стройных руках моего друга, когда я так нуждалась во всеохватывающих объятиях другого мужчины.
— Почему бы тебе не одеться, а я приготовлю чай, хорошо? — предложил он, отстраняясь.
Он продолжал смотреть на меня, как будто я могла превратиться в пыль, если он сделает что-то не так. Я попыталась успокоить его, слегка улыбнувшись, но мне показалось, что между зубами словно треснула пластмасса.
— Конечно.
Он ушел, бросив последний взгляд через плечо.
У меня болели запястья и лодыжки, рассеченные на ровные полосы. Я достала антибиотическую мазь и с шипением обработала раны, прежде чем одеться в удобный кашемировый комплект. Я расчесала волосы и почистила зубы, затем увлажнила лицо и тело, делая все на автопилоте.
Если бы я не думала, я бы не думала о нем.
Или о том, что я, вероятно, убила своего отца.
Отцеубийство.
Вот как это называлось.
Уголовное преступление класса С за непредумышленное убийство.