Когда герои падают
Шрифт:
Он исходил из кабинета в конце коридора. Дверь была едва приоткрыта, но через щель в дереве я могла услышать все, что мне было нужно.
Слабый, рычащий стон.
Мое тело раскалилось добела, а затем стало ледяным, когда я поняла, что может происходить за этой дверью.
Данте трахал кого-то там?
Агония пронеслась сквозь меня, как торнадо, разрывая фундамент уверенности, который, как я обнаружила, невольно построила вокруг своих отношений с капо. Я моргнула, не веря, что он может быть с другой женщиной, когда казалось, что он так чудесно хочет видеть меня в своей постели.
Очевидно,
Я не была сиреной, как моя младшая сестра Жизель, способной очаровывать мужчин своей песней, заманивать их в свои глубины, даже если это означало гибель на скале.
Я не была сенсационной красавицей, как Козима, настолько сияющей внутри и снаружи, что даже слепой захотел бы ее.
Я была с двумя мужчинами, которые оба нашли во мне разочарование, даже если, в конце концов, они были разочарованием и для меня.
Почему такой мужчина, как Данте Сальваторе, с его грубым, осязаемым магнетизмом и почти животной энергией, захочет спать со мной?
Я даже не могла кончить.
Стыд прокладывал путь через каждый сантиметр моего тела, пока мне не пришлось сдержать себя или упасть на слабые колени. Я зацепилась за раму, но плечо задело дверь, открыв ее еще немного.
Достаточно, чтобы увидеть более четкие тени внутри.
У меня перехватило дыхание, циклон внутри меня рассыпался, как глаз бури.
Потому что Данте был внутри, он лежал совершенно голый в глубоком замшевом кресле перед книжными полками в углу кабинета, в стакане на столике запотевали остатки виски, а рядом стояла банка со смазкой, крышка которой все еще была открыта.
Но он был совершенно один.
И эти сильные руки, испещренные венами, о которых я слишком часто фантазировала, были обернуты вокруг его члена неприличной длины.
Он дрочил.
Я была потрясена его видом. Его большое тело раскинулось на кресле, мускулистые бедра широко раскинулись, чтобы вместить его руки, одна из которых сильно и медленно тянулась к его стволу. Его голова была запрокинута на спинку, шея скована напряжением, а красный от вина рот расслаблен от удовольствия. Вся эта золотисто-оливковая кожа блестела, как смазанная бронза, в слабом свете единственной лампы, освещавшей сцену. Волосы, покрывавшие его широкую, четко очерченную грудь и густую линию под пупком до подстриженного паха, были до смешного мужественными, подчеркивая его суровую мужественность, а также создавая восхитительный контраст его прекрасным резным формам.
Он был просто и необычайно изыскан.
Я не смогла бы оторвать от него глаз, даже если бы попыталась.
Когда он зашипел, глядя вниз, когда снова провел большими пальцами по своему стволу, и на головке его члена, как жемчужина, собралась бусинка спермы, я не смогла проглотить свой вздох.
В следующее мгновение его глаза метнулись к двери, его тело вздрогнуло, руки упали с паха.
Я хотела отступить, по крайней мере, посмотреть ему в глаза.
Но его новая поза выставила его эрекцию на всеобщее обозрение, и мой взгляд неумолимо тянулся туда.
Madonna Santa [84] , он был идеально сложен, его член представлял собой толстую, длинную мышцу, покрытую у основания сумрачной золотистой кожей, а головка была набухшей и насыщенно-фиолетовой, как итальянская слива. Он вздрогнул,
Мой рот наполнился слюной.
Ошеломленная, растерянная, ужасно возбужденная, я снова подняла глаза на Данте.
Я не знала, что найду, как он отреагирует, но почему-то осознание того, что горело в этих угольно-темных глазах, не было тем, чего я ожидала.
84
Святая Мадонна»),
Медленно, со знанием дела, он откинулся в кресле и снова широко раздвинул покрытые легким пушком бедра.
Я сглотнула, застыв под его взглядом, как олень перед волком.
Когда он снова обхватил ладонью свой набухший ствол, мы оба застонали: я легким звуком, а он гулким рыком. Мой взгляд двигался по его длине в такт его крепкой хватке, наблюдая, как он сжимает плоть крепко, почти с силой, каждый раз, когда проходит над головкой. Все эти напряженные мышцы сжимались и дергались, когда наслаждение проникало в него, когда оно вырывалось с шипением сквозь стиснутые зубы.
Он работал быстрее, невероятно сильно, вбивая в свой кулак длинные, жестокие удары.
Отдаленно я осознавала собственное возбуждение, мокрая влага просачивалась на подкладку шелковых шорт, ползла по внутренней стороне правого бедра. Но в тот момент, в этом вибрирующем, мягко освещенном желтым светом пространстве, между нами, ничто не имело значения, кроме удовольствия Данте.
Невозможно было не задаться вопросом, каков будет этот огромный член в моей маленькой руке с тонкими пальцами. Какова на вкус жидкость, непрерывно вытекающая из его головки, соленая, мускусная или сладкая. Смогу ли я заставить его дрожать и стонать так, как он смотрел, как я наблюдаю за тем, как он трахает себя. Если бы я могла поместить хотя бы половину этого широкого ствола в свой довольно нетренированный рот.
Такие грязные, сальные мысли, о которых я никогда не позволяла себе думать, и все они были вызваны видом этого большого, красивого зверя-мужчины, бьющего своим членом в такт моим задыхающимся вдохам.
Я не думала, что что-то могло оторвать меня от этого момента, от начавшегося сексуального пробуждения в нутре, когда я получала больше удовольствия от простого наблюдения за мужчиной, чем когда-либо от сна с ним. Ни кто-то, кто вмешается в мой вуайеризм [85] , ни звонок моего телефона, сигнал пожарной сигнализации.
85
Вуайеризмом считается тайное подсматривание за интимными действиями других людей, будь то половой акт, переодевание, или справление нужды
Я была прикована к месту из-за темных черных взглядов Данте, пронизывающих чрево моих желаний, и вида его секса, покрытого маслом, бьющим сквозь его тяжелый кулак.
Когда его дыхание стало резким, грудь вздымалась, как подушки, а спина слегка выгнулась, будто все в нем сжалось вокруг его набухающего члена, я действительно затаила дыхание, ожидая неизбежной кульминации, которая потрясет нас обоих.
Я резко вдохнула сквозь зубы, когда его шея напряглась, темп стал неустойчивым, и он воскликнул: