Когда говорит кровь
Шрифт:
– Знаю, но я не ты. У меня просто нет такого нечеловеческого терпения.
Джаромо улыбнулся и раскрыл предложенный свиток. План был начертан весьма грубо, но закрыв на мгновение глаза, Великий логофет тут же оживил его. Да Аравеннам предстояло преобразиться до неузнаваемости. Им предстояло исцелиться, покончив с печальной репутацией городской язвы и став настоящим украшением Кадифа.
Внутри его головы, на месте гнилых изб начали вырастать аккуратные здания из выбеленного кирпича и камня, а запутанный лабиринт тупиков и закоулков, где дикари разбивали огороды, превращался в ровную сетку улиц с пышными садами, рынками
И над всем этим новым великолепием должен был царствовать маяк – по замыслу архитектора он глубоко врезался в море, возвышаясь между бастионами морских ворот, и разделяя причалы на две ровные части. А на самой его вершине возносились к небу статуи двенадцати богов, державших на поднятых руках чашу с горящим пламенем. Учитывая высоту маяка почти в сорок саженей, это должно было стать истинным чудом всего Внутриморья.
– Крайне амбициозно. Даже на листе пергамента я уже чувствую веяние великолепия. И все же я бы внес кое-какие мелкие штрихи в планировку улиц. К примеру, в восточной части рынки расположены слишком близко друг к другу и слишком далеко от моря, а в западной явно не хватает складов, хотя причал широк и просторен. Но если не придираться к мелочам, то все составлено действительно очень и очень талантливо. Могу ли я узнать, какой именно мастер приложил свою руку к этому чертежу?
– Конечно можешь. Это Энгригорн из Керы.
– Сам великий Энгригорн Изгнанник. Я думал, что после мятежа «Пасынков Рувелии», который оставил столь мало от его родного города, он навсегда покинул наше государство, перебравшись к каришмянам.
– Так и было. Но я смог уговорить его вернутся.
– Весьма достойное и похвальное приобретение. А высока ли была цена перемен взглядов у этого талантливого мятежника?
– Кера.
– Милейший Киран, уверь меня, что ты не пообещал ему руководство городом.
–Конечно же нет. У меня больное колено, а не голова. Я пообещал ему руководство восстановлением города. Мы давно хотели вернуть Кере былой вид. Такой, каким он был до всех этих печальных событий и восстаний. Вот так пусть его знаменитый уроженец и исправляет ошибки своих земляков. Как только закончит с гаванью.
– Изящное решение, любезный Киран. Я право восхищён. Признаюсь лишь, что немного удивлен выбором арлинга. Тем более беглым. Всегда думал, что ты отдашь предпочтение почтенному и лояльному нам архитектору тайларской крови.
– Поначалу я хотел сделать именно так. Я боялся, что этрик не сможет уловить тот особый дух и стиль, которыми славится наш город. Я боялся, что чужая рука и гавань превратит в чужую. Но Энгригорн развеял мои страхи. Во дворце лежат его эскизы домов и служебных помещений, я обязательно покажу их тебе на днях, и ты сам увидишь, что все они выполнены в лучшей тайларской традиции, но с неуловимым шармом самобытности и нотками арлингского влияния, которые, как ни странно, только пошли им на пользу.
– Твоим словам я привык верить как своим собственным. Если ты говоришь, что эскизы хороши, то я готов согласиться, даже не смотря на них. Хотя и безусловно не откажу себе в удовольствии рассмотреть их вместе с тобой. Тем более маяк, даже на этом сухом наброске плана,
– Я очень на это надеюсь. Аравенская гавань из той гнилой дыры, коей она сейчас является, ещё может превратиться в действительно достойную часть города. Часть, которой мы навсегда впишем свое имя в историю Кадифа. Знаешь, Джаромо, я даже склонен видеть тут определенный символизм – перестроив ее, мы ещё раз докажем, что Тайвиши способны на то, что даже Ардишам оказалось не по силам. Но…
Эпарх города замялся и напряженно нахмурил брови.
– Но? Какое же «но», терзает твою душу, мой милейший друг?
– Местные жители. Меня они несколько беспокоят. В Аравенны набился самый причудливый сброд со всего внутреннего моря – айберины, фальты, клаврины. Даже саргшемарцы вроде как встречаются. Там живут отбросы и отщепенцы, от которых избавились их собственные города и народы. В нашей новой прекрасной гавани им просто не должно найтись места. Иначе все наши труды пойдут прахом и эти дикари извратят и испоганят нашу работу.
– У них и не будет места. Пока мы с тобой с тобой смотрим на план будущего, настоящие уже начинает расчищать для него пространство.
– Ты говоришь загадками, Джаромо.
– Тогда позволю себе стать несколько более прямолинейным: прямо сейчас в Аравенах начинается новая война банд. И будет она столь же кровавой и изматывающей, как и предыдущая, в которой пали шайки клавринов. Так что уже очень вскоре все те, кто мог бы организовать сопротивление городским властям будут мертвы. А город, испуганный исторгнутыми трущобами ужасами, будет молить покончить с ними как можно скорее. Пройдет не более трёх месяцев, и в гавань вполне можно будет послать войска и стражу, дабы изгнать оставшихся, без боязни получить полноценный бунт.
– Три месяца… это куда меньший срок, чем я думал. Ты точно за это ручаешься, Джаромо?
– Как и всегда, Киран. Ты ведь знаешь, что как бы я не любил красивые и громкие слова, я никогда не даю пустых обещаний и лживых надежд, что лишь множат сожаления. В отличие от благородных ларгесов, у меня нет ни старого и прославленного имени, ни богатой истории, ни родовых владений. Люди не знают моей семьи и никогда ее не узнают, ибо это обычные джасуры из Барлы, коих тысячи и тысячи. Но вот мое собственное имя им известно. И я весьма дорожу этим знанием, ибо оно есть мое самое главное и самое бесценное сокровище. Но если моего слова тебе недостаточно, и тебе нужны детали, то знай, что дело уже началось. На днях глава молодой и дерзкой банды из Косхояра, что за считанные месяцы подмяла под себя половину гавани, был убит и его подельники тут же сцепились за власть. А почувствовав слабость косхаев, за них взялись прочие мелкие банды. И не только банды, но и всякие юные авантюристы, что грезят богатством и властью! А уж слегка зализавшие раны клаврины и подавно бросятся в схватку, дабы вернуть то, что они возомнили своим. Уверяю тебя, Киран, Аравенны вот-вот превратятся в сочащийся свежей кровью клубок и все что нужно сделать сейчас – это немного подождать. Ну а потом, когда почтенные граждане порядком перепугаются, под бурные овации раздавить этот мерзкий гадюшник.