Когда Хелен придёт
Шрифт:
– Боишься? – спросила она, поднеся ко рту большой палец.
– Разумеется, нет, – отрезала я, не желая показывать Хизер свою слабость, и повернула назад, на ведущую к церкви тропинку. – Давай посмотрим, чем там мама с папой заняты. Они, наверное, нас уже потеряли.
– Через кладбище срезать ближе получится, – ответила Хизер, сверля меня своими светлыми глазками.
– Это, наверное, частная территория, – предположила я. – Нас могут наказать за вторжение.
Но Хизер лишь улыбнулась и проскользнула через дыру в ограде.
– Давай, Молли, – позвала она, приглашая меня следовать
Я смотрела, как она бежит по траве, не обращая ни малейшего внимания на надгробия.
– Наступить на могилу – плохая примета! – прокричала я ей вслед.
Остановившись у каменного херувима, Хизер погладила его по щеке, а затем закружилась, исполняя странный танец, то скрываясь за надгробиями, то вновь выныривая между ними.
– А Молли трусиха, – напевала она. – Молли трусиха!
– Ты спятила! – крикнула я, повернулась спиной к кладбищу и кинулась наутёк, вздрагивая от прикосновений ветвей к моим волосам и спотыкаясь о корни деревьев.
Добежала до церкви я задыхаясь, а сердце моё колотилось так, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Заметив, как мама вошла в боковую дверь, я бросилась следом за ней, догнала её в зале и вцепилась ей в руку так крепко, что она чуть не выронила коробку, которую несла.
– Молли, что случилось? – Мама поставила коробку на пол и посмотрела мне в глаза. – Где Хизер? Что-то произошло?
Я покачала головой, всё ещё не в силах перевести дыхание.
– Там кладбище за церковью, – махнула я рукой в сторону леса. – Кладбище!
– Разумеется, – кивнула мама. – Оно расположено на нашем участке.
– Оно принадлежит нам? У нас есть собственное кладбище?
– Ну, не совсем так. – Мама нахмурилась. – Ради бога, Молли: ты ворвалась сюда и перепугала меня чуть не до смерти только из-за того, что увидела кладбище?
– Вы ничего про это не говорили! Вы не предупреждали, что нам достанется целая толпа покойников, закопанных у нас на заднем дворе! – Я расплакалась, и мама обняла меня.
– Покойники у нас во дворе? – В зал со стороны комнат вбежал Майкл. – Мама, о чём это она?
– Судя по всему, вы нашли кладбище. – В дверях позади Майкла показался Дейв. Он улыбался так, будто я совершила какой-то очень умный поступок.
– Почему ты нам не сказала? – Я отстранилась от мамы, вытирая глаза уголком рубашки. Мне не хотелось, чтобы Дейв заметил, какой я ещё ребёнок.
– Я не думал, что это заслуживает отдельного упоминания. – Дейв подмигнул маме. – Зато сама посуди: разве можно придумать более тихих соседей? Никаких шумных вечеринок, никакой громкой музыки, никто не явится одолжить чашку сахара или газонокосилку. Держу пари, что они даже разговаривать с нами не станут! – Он обнял и поцеловал маму, и они хором рассмеялись, а я почувствовала себя совсем глупо.
– А могилы там старые? – спросил Майкл, протискиваясь между мной и мамой и явно торопясь поскорее лично взглянуть на кладбище.
– Эй, ловите его! – воскликнул Дейв, перехватив его. – Ты ещё не закончил обустраивать свою комнату, а Молли так вообще даже не начинала. Так что отправляйтесь работать, а кладбище потом посмотрите.
– Это нечестно! – запротестовал Майкл. – Молли всё это время играла с Хизер,
– Кстати, а где Хизер? – спросил Дейв так, будто только что заметил, что я одна.
– Последний раз я видела её, когда она отплясывала на могилах, – ответила я. – Думаю, она до сих пор там.
И я, не оглядываясь ни на кого, вслед за Майклом направилась в комнату, которую мне предстояло делить с Хизер. Закрывая за собой дверь, я услышала, как с противоположной стороны в дом вошла Хизер.
– Молли меня бросила, – заныла она пронзительно. Её голос было отлично слышно через закрытую дверь.
Вздохнув, я приготовилась выслушать очередное нравоучение Дейва и стала распаковывать книги и расставлять на полки возле кровати. Я отметила, что эта комната была лучше и просторнее, чем та, где я жила в Балтиморе, так что мне бы очень понравилось тут, если б не мысль, что мне придётся жить в ней вместе с Хизер.
Из окна между нашими кроватями были видны горы, но, подойдя поближе, я осознала, что кладбище находится совсем рядом и отчасти скрыто из виду лишь высокой самшитовой изгородью. Неужели у меня получится здесь уснуть, зная, что оно так близко?
Глава 3
Вечером, когда друзья Дейва уехали, мы впервые сели ужинать в церкви. Говорили в основном мама с Дейвом. Они обсуждали свои творческие проекты и не особо старались вовлечь нас в разговор. Пока они болтали о художественных ярмарках и галереях, Хизер ковырялась в своей тарелке с таким видом, словно ожидала найти там толчёное стекло или крысиный яд, а Майкл подробно описывал огромную сороконожку, обнаруженную им у себя в комнате, и полностью игнорировал мои мольбы поговорить о чём-то менее отвратительном. Как можно получать удовольствие от спагетти, если твой брат без остановки болтает об отвратительной многоногой твари сантиметров десять в длину?
Под конец десерта мама предложила сходить прогуляться, пока не стемнело. Разумеется, Майкл немедленно пожелал сходить на кладбище, и все, кроме меня, согласились. Пока они собирались, я решила остаться дома и помыть посуду, но потом поняла, что оказаться здесь в одиночестве может быть ещё хуже, и, неохотно выйдя следом за ними через заднюю дверь, направилась по мощёной дорожке в сторону кладбища.
Солнце лежало на вершинах гор, а высокий дуб на углу кладбища отбрасывал в нашу сторону длинную тень на траве. Когда мы вошли в ворота, с дуба взмыла вверх стая ворон, улетевшая с таким злобным карканьем, будто мы вторглись в их владения. Я взяла маму за руку, и Хизер, сидевшая на плечах Дейва, насмешливо ухмыльнулась.
– Молли боится кладбищ, – прошептала она ему в ухо, – а я нет.
Чтобы показать, какая она смелая, Хизер соскользнула вниз и побежала вперёд, залезла на одно из надгробий и раскинула руки:
– Смотри, папа, – закричала она. – Я ангел!
– Эй, слезай-ка оттуда. – С этими словами Дейв сгрёб её в охапку. – Эти памятники слишком стары, чтобы по ним можно было лазать. Они могут опрокинуться.
– Я же просто играла! – Хизер дёрнула его за бороду, пытаясь намотать её на палец. – И я хотя бы не трусиха несчастная.