Когда Хелен придёт
Шрифт:
Но вы знаете, как это обычно бывает: чем сильнее хочешь заснуть, тем больше просыпаешься. Твой слух ловит любой странный звук, и он мгновенно кажется тебе то шагами в гостиной, то стучащей в окно костлявой рукой, то стоном призраков в зарослях. Услышав какой-то всхлип, я застыла от ужаса и мысленно приготовилась увидеть чудовище. Сделав над собой усилие, я открыла глаза. В комнате не было ничего необычного – лишь Хизер беспокойно ворочалась в постели, бормоча что-то, похожее на «Мама, мама!». Её бледное лицо было почти полностью скрыто рассыпавшимися по подушке тёмными
Отвернувшись лицом к стене, я взяла плеер и надела наушники. Теперь я не услышу ничего, кроме голоса Джулии Харрис, читающей стихи Эмили Дикинсон. Я этим летом тоже намерена писать стихи, и это отличная пища для вдохновения.
Проснулась я от доносящегося с улицы стрёкота газонокосилки. Светило солнце, а Хизер уже не было в комнате. Часы показывали девять утра. Надеясь, что Майкл ещё не отправился ловить новых насекомых в свою коллекцию, я быстро оделась и выбежала в кухню.
Мама и Хизер сидели за столом, завтракая. Дейв уже ушёл в каретный сарай, где обустраивал свою гончарную мастерскую, а Майкл, по словам мамы, отправился на кладбище поговорить с мистером Симмонсом.
– Кто такой мистер Симмонс? – спросила я, наливая молоко в хлопья.
– Это смотритель кладбища. Он приходит примерно раз в месяц, подстригает траву и приводит могилы в порядок. – Мама отпила кофе. – Очень приятный пожилой господин. Ему лет семьдесят или восемьдесят, но держится он бодрячком.
Вспомнив о высоте травы на кладбище, я подумала, что мистер Симмонс, наверное, долго был в отпуске, но вслух сказала другое:
– Возможно, после его уборки там станет не так мрачно.
Мама с улыбкой обернулась к Хизер.
– Чем ты намерена сегодня заняться, дорогая? – спросила она.
Оттолкнув недоеденные хлопья, Хизер встала и направилась к выходу во двор.
– Ты куда? – окликнула её мама.
Единственным ответом ей стал стук захлопнувшейся за Хизер двери.
– Хм. Ну, ладно. Надеюсь, ей будет там хорошо. – Мама подошла к окну возле раковины и молча смотрела, как Хизер идёт по лужайке в сторону изгороди, туда, откуда слышался звук газонокосилки.
– Бедный мистер Симмонс. Думаю, она намерена выяснить, что он собой представляет.
Мама подошла ко мне и остановилась.
– У меня много дел, Молли. Когда доешь, выйди, пожалуйста, на улицу и присмотри за Хизер. Не хочу, чтобы она потерялась.
– Можно я лучше побуду с тобой и помогу по хозяйству?
Мама потрепала меня по плечу.
– Лучшее, что ты можешь для меня сделать, – это присмотреть за Хизер.
И она вышла из комнаты раньше, чем я успела что-то ответить. Я угрюмо доела завтрак и вышла на улицу в поисках Майкла и Хизер. Когда я дошла до кладбища, мистер Симмонс уже докосил и теперь вручную срезал остатки травы вокруг надгробий, а Майкл сгребал её в кучу около тачки. Хизер сидела на упавшей плите и неловко плела венок из ромашек. Я нерешительно остановилась у ворот. Заметив это, Хизер хмыкнула:
– Молли боится сюда заходить. Она боится, что на неё нападут.
Мистер Симмонс поднял голову и улыбнулся мне:
– Доброе
Глубоко вдохнув, я направилась в его сторону. Как обычно, я двигалась очень осторожно, чтобы случайно не наступить на чью-то могилу, но теперь, когда траву аккуратно подстригли, делать это было гораздо проще. По правде говоря, тут вообще было сегодня гораздо менее страшно, чем накануне.
– Мистер Симмонс говорит, что это настоящее древнее кладбище, – принялся рассказывать Майкл. – Церковь построили в 1825 году, так что некоторым могилам уже 160 лет! Представляешь себе? Это ещё до Гражданской войны, выходит! Но после 1950 года тут никого уже не хоронили. Я правильно говорю? – И Майкл обернулся к мистеру Симмонсу.
Старик кивнул.
– Место на кладбище кончилось, вот как. Старина миссис Перкинс последняя поместилась. – Он указал на розовое надгробие с полированной поверхностью. – Вот она тут. Учила меня в первом классе. – Мистер Симмонс хмыкнул и покачал головой. – И больше она уже никому не выдаст табель с оценками, во дела!
Майкл рассмеялся, но мне стало грустно от мысли про миссис Перкинс.
«Кэролайн, – прочла я надпись на камне, – покинувшая нас возлюбленная жена Джона Альберта Перкинса. Нам всегда будет не хватать её».
– А вот тут, – продолжал мистер Симмонс, – похоронены мои родители. – Он обнял руками две могильные плиты. – Я принёс цветы им и младшей сестрёнке.
Я посмотрела на каменные чаши с полевыми цветами, украшавшие три соседние могилы.
– Очень красивые, – похвалила я, думая о том, грустно ли мистеру Симмонсу. – Наверное, это ужасно, когда умирают дети.
– С лекарствами тогда проблема была, сами знаете, – вздохнул смотритель. – Корь, ветрянка, коклюш, скарлатина – всё это губило детей пачками.
Майкл удовлетворённо кивнул, радуясь, что мистер Симмонс подтвердил его собственную теорию. И тут вмешалась Хизер.
– А ещё от пожаров, – сказала она. – Много людей погибли в пожарах. Разве не так?
Мистер Симмонс, казалось, несколько растерялся.
– Ну, да, – подтвердил он.
– Моя мама погибла в пожаре. – Хизер бросила одуванчик на детскую могилу, развернулась и пошла прочь.
Мистер Симмонс проводил её взглядом и вопросительно обернулся к нам:
– Разве она не ваша сестра?
– Нет, её отец женился на нашей маме. – Майкл босым пальцем ноги скинул одуванчик с могилы младенца. – Так что она нам не родная, а сводная.
– Её мама правда погибла в пожаре? – спросил мистер Симмонс.
– Хизер тогда было три года. Они были дома одни, и Хизер тоже чуть не погибла. Спасатели нашли её уже без сознания, – уточнила я.
– Бедняжка, – сочувственно вздохнул сторож и вернулся к работе.
Тихо насвистывая, он тщательно выпалывал сорняки вокруг каждого камня. Сладковатый запах свежескошенной травы наполнял воздух, смешиваясь с ароматом трубки мистера Симмонса. На одном из надгробий сидел и пел пересмешник. Вокруг порхали бабочки. Было так тихо и мирно, что я на время забыла о своих страхах и принялась помогать Майклу грузить траву в тачку.