Когда канарейка рисует тигра
Шрифт:
Он только из душа, волосы толком не высушил и с них скользят по скуле капельки, стекают к щетине и опускаются по шее, огибают ключицу и катятся вниз по торсу прямо до полотенца.
Молчание затягивается, хотя я уже прокашлялась и проглотила всё, что смогла проглотить.
— Я вчера забыл про чемодан. Не разобрал его.
Бывает, я видела.
— Ты стирала одежду?
Кивок.
— Нижнее бельё? — Улыбается шире.
— В сушилке. — Отпиваю глоток, пряча неловкость. — Сложено. Но я побоялась заходить
— Побоялась? — Спрашивает, выходя в коридор.
Приходит спустя минуту, натянув на себя лишь трусы.
Зачем-то садится за стол, а я встаю.
— Накормишь?
По моему ошарашенному лицу всё, видимо, ясно.
— Доставку ждать долго. — Точно оправдывается.
И? Его это никогда не смущало. Выдохнув, подхожу к холодильнику, раскрываю его и начинаю перечислять всё, что таится в контейнерах.
— Азу, плов, токмач, сумса, сладости и моя вчерашняя овсянка.
— Каша сойдёт, — отвечает мне.
И по позе и рваным жестам, я понимаю, как ему здесь неловко. Ну как и мне. Тогда зачем? Голоден? Не особо похоже.
Ставлю перед ним разогретую кашу с кусочком сливочного масла, наливаю чай, в который он сам добавляет кусочек сахара. А потом предлагает сесть мне и поесть с ним.
Секундочку… Мне? Сесть и поесть с ним? Ха-ха, смешно.
— Так не делается, — тихо произношу я, вытерев руки о полотенчико, — мне лучше уйти тогда в столовую, — показываю пальцем направление.
Указывает на мою кружку.
— Сядь, Гульназ.
Кривлю губы, но слушаюсь, присаживаясь на край и вытягиваясь струной.
Спустя минуту решаюсь коснуться кусочков пирога. И старательно отвожу взгляд, чувствуя, как он таращится, улыбаясь и пожевывая своё.
— Как спала, Гуль?
Пожимаю плечом.
— Как обычно. — Опять молчим. — А ты?
Его дежурная улыбка вдруг почти искрится.
— Эмм, — размешивает кашу, — давно не видел влажные сны. Так что не очень.
Только сила духа не даёт подавиться ещё раз. И, может, встать и уйти, зачем он такое сказал?
— Знаешь, кто в главной роли? — Оголяет клыки и отпивает из кружки. — А вкусно!
Хвалит, надеюсь, чай.
— Марат…
— Что?
— Я, как раз, хотела об этом поговорить.
— Об этом?
Смущение…
— Нет, не совсем.
Кивает и, облокотившись, прикусывает губу, вглядываясь.
— Я… нашла вариант.
— По поводу?
— Ну… думаю, тебе он понравится больше. Только надо будет пройти обследование.
Слегка прищуривается. Я продолжаю:
— И сдать анализы. У нас есть хорошие репродуктологи. Моё состояние для них не проблема, так что…
— Так, я не совсем понимаю. Ты… — ведёт в воздухе рукой, — анализы, обследование. Ты хочешь запланировать… — немного шипит прежде, чем произнести, — беременность?
— Да. То есть, нет. Не совсем, Марат. — Выдохнув,
Я его заморозила сейчас, да? Почему он застыл?
8 перышко
Такое возможно?
Марат потирает переносицу, рот и выдыхает, потупив взгляд.
— Так. — Концентрируется на моём лице. — А такое возможно? Ты же… нетронутая.
Будто это моя вина.
— Да, я же говорю, это сейчас не проблема. Я пока не уточняла подробности, но в общих чертах — да.
Сдувается, отодвигаясь от столешницы.
— Мне… надо подумать.
— Я понимаю, что это ответственное и очень серьёзное решение. Но для тебя ничего не изменится, честно. — Произношу мелодично и убедительно.
Судя по выражению лица, не понимает.
— Ты продолжишь жить, ну, где угодно, но не здесь. И всё будет совсем как обычно. Я ничего от тебя не требую. Только этот дом, — улыбаюсь виновато.
Сцепляет руки под грудью и выгибает бровь.
— То есть, если ты вдруг пройдёшь через это, то предлагаешь мне… быть… как ты сказала? Донором био-материала и папой по праздникам?
— Ну да, наверное… это же хорошо?
Надувает щеки и выдыхает одними губами, чётко показывая, что заявление моё спорно.
— Нет? Ты же тоже не хочешь играть в семью? Зачем нам это? Это же смешно, и не про нас совсем.
— Я вообще об этом не думал, птичка.
— Ну вот, — пробую улыбнуться, — это отличный вариант, честно! И тебе не придётся со мной… — скрашиваю виновато, — спать. Я просто погорячилась вчера, прошу прощения!
Нелепица. Марат спрашивает:
— Тебе так хочется ребёнка?
Вместо «да» пожимаю плечом. Он это улавливает, так что приходится исправляться.
— Конечно. Дети — это же прекрасно!
— И ответственно.
— Ну-у-у… я справлюсь.
— Точно? Ты одна со всем этим хочешь справиться?
— Ну есть же, в конце концов, мама… и няни? Такси, частные клиники, частные ясли, детские сады, элитные школы с особым отношением? Я не думаю, что это настолько сложно и я буду такой уж ужасной мамой. Ну, наверное…
На едва заметный миг закатывает глаза и шумно встаёт со стула.
— Можно я… запишусь всё-таки?
— Сама? Не испугаешься?
Он неплохо меня знает. Да и не так давно я же лично переложила все организационные моменты на его плечи, предоставив ему и его команде лишь свои работы. Хотя и этого мне хватило для волнения. С ответственностью у меня проблемы — я настолько боюсь всё испортить, что начинаю этот провал визуализировать и в итоге почти всегда порчу.