Когда меня не стало
Шрифт:
– Ты хочешь сказать, что 15 июля в Москву никто не летел и что человек, назвавшийся Максом Лерманом, который по всем приметам действительно напоминает Макса, – плод воображения Володарского?
– Конечно.
– А вот и нет, дорогой Игорь! Я только что звонила Пасечнику, и он признался мне, что знал об этом человеке уже давно, у него, кажется, связи в милиции или еще где-то, – говорила она, краснея. – Так что теперь ты понимаешь, в каком состоянии я нахожусь? А что, если Макс действительно сейчас здесь, в Москве?
– Хорошо, пусть даже так,
Белла не знала, как сказать Игорю о том, что рядом с Петром Филипповичем она стала чувствовать себя более защищенной. Она проснулась сегодня с этим чувством, и оно продолжало жить в ней и сейчас, во время их разговора. Ей казалось странным, что появление Игоря нисколько не успокоило ее. Так бывает довольно часто, ждешь от встречи с человеком, с которым долго не виделись, чего-то необыкновенного, а когда начинаешь общаться с ним, понимаешь, что время уже наложило отпечаток на ваши отношения. Подобное произошло и с Игорем. Она только сейчас поняла, ЧЕГО ИМЕННО ждала от него: ТЕПЛА. Ей казалось, что они встретятся, как почти родные люди, ведь Макс был его лучшим другом…
Белла опустила голову: она не знала, как объяснить Игорю, почему ей нельзя уезжать из этого дома.
– Ты что-то говорила о «бабочке»? Неужели ты сохранила ее?
– Да, я нашла все свои драгоценности и деньги в нашем сейфе, в сгоревшей квартире…
– И он уцелел?
– Ну да, я же говорю…
– И где же сейчас все твое богатство? В этом доме? Здесь, у Володарского?
– Нет, конечно! Что такое ты говоришь! У меня все это спрятано в одном надежном месте… там, дома… Я понимаю, ты хочешь сказать, мол, поезжай домой, бери драгоценности и начинай жизнь по-новому, ведь так? Я угадала твои мысли?
– Почти. А почему бы и нет?
– Да потому, что, пока я точно не узнаю, жив ли Макс, я не сдвинусь с места, а если окажется, что он жив и здоров, то очень быстро сделаю так, что он и в самом деле станет либо трупом, либо калекой… Разве можно прощать людям такое чудовищное предательство?
– Так ты едешь со мной?
– Нет, Игорь, ты прости меня, но я не могу… Приедет Володарский, мы найдем Макса, а потом я вернусь домой и объяснюсь со всеми…
– Открыто объявишься?
– Ну да… Не могу же я постоянно прятаться! У меня есть имя, есть деньги, я имею право на нормальную и спокойную жизнь. Мне бы только разобраться во всем…
– Значит, ты действительно не знаешь, где Макс… – вздохнул Борисов, допивая чай из чашки Беллы и думая о чем-то своем.
Она посмотрела на него, но ничего не поняла:
– Игорь, а что ты делаешь в Москве?
Он сразу оживился:
– Играю на бирже, слыхала про такие азартные игры? Торгую акциями.
– Но ведь ты торговал и играл акциями Макса, может, ты отдал бы мне их или деньги, которые ты выручил за них? – вдруг, поражаясь собственной храбрости и наглости, спросила она. – Ведь ты же знаешь, что
– Понимаешь, это было бы очень глупо, Белла… Сейчас ожидается повышение цен, а следовательно, и большие ПРИБЫЛЯ…
– Ты так смешно говоришь «прибылЯ», а почему не «прибыли»?
– Да потому, что «прибылЯ» звучит как-то внушительнее…
– Понятно. И все-таки ведь ты понимаешь, как мне сейчас нужны деньги, я могу обойтись и без этих прибылей… Помоги мне, Игорь…
– Не могу, Белла, я бы рад, да не могу. Я связан определенными обязательствами перед другими людьми, которые не захотят по чьей бы то ни было милости терять большие деньги… Ведь в том пакете акции не только Макса, ты должна понимать такие вещи…
– Ну и черт с тобой! – Она поднялась и подошла к окну. – Тогда прости, что звонила тебе. Забудь обо мне, о моем существовании… Для тебя твои дурацкие «прибыля» куда важнее дружбы. Да, представь себе, я вот такая идиотка, что еще верю в дружбу и искренние чувства. Быть может, во мне осталось что-то человеческое потому, что я все свое детство провела в интернате… Думаю, что так, как ты, я поступить бы не смогла… У тебя находятся деньги моего мужа, которого ОФИЦИАЛЬНО нет в живых, и ты отказываешь мне… Как ты можешь? Ведь Макс считал тебя своим лучшим другом…
– Деньги – это серьезно, Белла. Ты же сама мне потом спасибо скажешь, когда мы встретимся с тобой в следующий раз. Тебе надо будет подождать примерно полмесяца, разве это срок? Не злись, а постарайся понять…
– А ты мог бы хотя бы приблизительно назвать сумму, которая существует на сегодняшний день?
– Мог бы, но не стану тебе ее объявлять…
– Но почему?
– Потому что биржа – это всегда риск.
– А ты не рискуй, – воскликнула она, уже начиная терять терпение, – просто верни мне деньги Макса, и все!
И в эту минуту она увидела въезжающий в ворота черный «Мерседес». «Вот и Скандинав вернулся. Вовремя».
– Это и есть Вадим? – спросил Борисов, глядя в окно на шагающего по аллее Скандинава. – Огромный, черт. Ну так что, красотка, ты приняла какое-нибудь решение?
– Почему ты называешь меня красоткой? – У Беллы все похолодело внутри. Она смотрела на Игоря, и его внешность теперь показалась ей отвратительной. Особенно его нос, тонкий и длинный, просто мерзкий. – Послушай, а что с твоим носом? Он всегда был у тебя такой длинный?
– Всегда. Еще вопросы будут?
– Нет.
– Тогда я задам тебе вопрос: ты позвонишь мне сегодня, когда точно будешь знать, в какой из клубов вы отправитесь со своим Скандинавом?
– Хорошо. Может, за это время ты передумаешь и примешь другое решение? Ведь это же не твои деньги, Игорь…
– Ну, я пошел… – Он подошел к окну, открыл его и вдохнул свежий влажный воздух. – Поди встреть своего Финна, попроси, чтобы он тебя накормил хорошенько, и тем самым отвлеки его, а я… мне пора… Я буду весь вечер ждать твоего звонка. Извини, если что. – Он подмигнул ей и, легко взобравшись на подоконник, спрыгнул вниз.