Когда муж - оборотень...
Шрифт:
— А что же жрицы не почувствовали, что душа моя не в нави?
— Об этом никто даже не подумал. Останки собрали и кродировали (сожгли) Тем самым оборвали с тобой ментальную связь. А ты подвергалась полной чистке памяти, причем не единожды. Как только, что—то вспоминала, и говорила об этом, тебя вновь подвергали чистке. Просто удивительно, что ты при всем этом, еще в здравом уме, до сих пор находишься.
Да, видать, не зря, мне Ира сказала, не говорить Вадиму о всплывших во сне воспоминаниях. Так, ведь и сказала:
— Но зачем Вадиму именно я?
— Твой род. Твоя сила уникальны. Оставлять тебя в живых для них опасно, а просто убить жалко. Вот и оставил при себе.
— Я медиум. Разве это такая уж редкость?
— Нет Мариш, твоя главная сила, не в этом. Ты верховная жрица, твой род от самой Мары — матушки идет. Ты обладаешь властью над демонами и бесами. Ты можешь подчинять их своей воле.
— Нечего подобного! В меня совсем недавно демон вселился и заставил женщину убить, но этого я не помню, так ведьмы сказали.
— Слушай их больше! Никого твой хранитель, без твоего приказа, не убьет и уж тем более, не твоими руками, будет это делать. Просто они его увидели и перебздели. Если бы не Дима — гореть бы тебе на костре, да заживо! Хорошо, что ему там доверяли.
— Что с ним будет теперь?
— Нечего останется вместе с дочкой у нас.
Вадим будет искать нас.
— Совсем скоро некому будет искать.
Мужчина как—то мстительно улыбнулся. И сердце мое заледенело от ужаса. Наверное, это отразилось на моем лице потому, что мужчина схватил меня за руки и прижал их к своему сердцу.
— Послушай, я знаю, что, скорее всего, он обращался с тобой хорошо. Вы жили благополучно и счастливо, и ты можешь вполне искренне, любить его. Но тот мир, что он для тебя создал — это обман. Он не тот, кем кажется! Все эти годы, он тебя обманывал. Мариш, прошу тебя, не бойся меня, я не на чем не буду настаивать! Ничего не буду требовать, мы просто начнем все заново. Как будто, только, что познакомились, хорошо?
— Ну, выбора—то, у меня все равно нет. — Усмехнулась я.
Я знаю, что если бы был, ты бы сейчас же к нему сбежала, но это, пока ты, не помнишь своего прошлого. Но скоро вспомнишь, и, быть может, снова меня полюбишь.
С языка чуть не сорвалось, что не полюблю, ибо мое сердце уже занято истинной парой — Борисом. И сердце мое, полнилось тревогой из всей стаи только за него. Хотя никому из стаи, я не желала, нечего плохого, включая и Вадима. Они все были добры ко мне. И приняли в семью. Поддерживали и помогали, но эти мысли, я благоразумно, оставила при себе.
А ведь мужчина, очень похож на Вадима, а еще больше, на его отца, Аркадия Петровича. Судя по фотографиям, одно лицо.
— Влад, — сказала я наугад, — я устала, оставь меня, пожалуйста, голова болит жутко.
— Ну. Вот видишь, уже и имя мое вспомнила, — довольно улыбнулся мужчина. И заботливо укрыл меня
Молодую картошку я и правда любила. Поэтому благодарно кивнула. А когда мужчина вышел, закрыв двери. Тихо завыла от ужаса, вцепившись зубами в подушку.
Глава 15
Я лежала под одеялом, меня знобило от ужаса. Жить с маньяком убийцей, перспектива безрадостная, жить с убийцей свой дочери — тем более.
Ту девочку, Миру, я совсем не помню, а вот Иру, помню прекрасно. Помню, как она заходилась криком на моих руках, как ее корежило в судорогах, помню огромные слезы, катившиеся из ее голубых глазок. Помню ее последний вздох на моих руках. Помню и не прошу.
Еле сдержалась от проклятия в сторону обоих мужей. Месть лучше подавать холодной. И свою силу, если она у меня и правда есть, неплохо бы вернуть. Мужа лучше приласкать, что б расслабился. И отвлечь от стаи. Не хочу, чтобы там кто—то пострадал.
С кухни пошли вкусные запахи, желудок аж спазмом, свело от голода.
Очень захотелось в туалет, и я встала с постели пошла к выходу, но тут хлопнула входная дверь и я затаилась, приоткрыв дверь спальни
— Сеяна? Что ты тут делаешь? — послышался недовольный голос Влада.
— Я соскучилась. — Послышался приятный женский голос, — ты уже три дня ко мне не приходишь!
— И не приду больше, Сеяна. Все кончено. Прости.
— Но почему? Я чем—то тебя обидела? — удивилась девушка.
— Ничем не обидела, все было прекрасно, но ко мне вернулась жена.
— Что за бред! Лютичи ее растерзали, я сама на ее голову наткнулась!
— И опознала ее в лицо?
— Нет, оно было обезображено очень. От ужаса я чувств лишилась.
— То—то и оно!
— Но как такое возможно! — Где она была? и как выжила?
Все потом, Сеян, потом. Иди, и никому пока не говори о ней, она еще слишком слаба для приемов.
Влад, видимо, еще не придумал, что сказать людям. Я и правда, чувствовала слабость во всем теле. А взглянув в зеркало, что висело на стене, просто в ужас пришла. Худющая, лицо серое, губы бледные, глаза впали, чисто узник концлагеря. Меня, что, недели две не кормили?
Ноги подкосились, от такого зрелища и я рухнула на пол.
Послышался топот. Муж открыл дверь и кинулся ко мне.
— Святая Мара — Матушка! — взвизгнула девушка, увидев меня.
— Зачем же ты встала, глупая.
Муж подхватил меня на руки и отнес в постель.
— Давай я ее семье скажу, они должны знать, они ухаживать помогут. Жрецы Маре и Мору жертву принесут, ей сил прибавиться. В ней же душа еле держится. — предложила девушка участливо.
— Она не помнит никого. Все это время она была под сильнейшим влиянием их жрецов.