Когда мы были маленькими
Шрифт:
— Что ты делаешь, дурочка? Сейчас не время играть в хромую курицу! Плыви сюда, скорее, вода прибывает.
«А, знаю, мне нужны перья!» — решила Пррсскк и посмотрела под ноги. На полоске песка, которая становилась все уже, валялись перья чаек. Но как же прицепить их к рукам? У нее даже воска не было, в отличие от дерзкого Икара. Пчелы в те времена уже были — братья и сестры Пррсскк даже научились высасывать мед из сот. Но свечи еще не изобрели, и никто тогда не знал, что воском, если конечно не слишком жарко, можно что-то
«А вдруг получится?» — подумала она. И подпрыгнула в третий раз.
— Бедная девочка, совсем глупая. Она же утонет, — грустно сказал папа, который наблюдал за ней из окна ковчега и не понимал, что она затевает.
Но тут сквозь стены дождя налетел порыв ветра.
Он раздул тунику, утыканную перьями, и поднял девочку в воздух.
— Мама, папа, смотрите, я лечу! — завопила Пррсскк, крайне довольная собой.
Она махала раскинутыми руками и набирала высоту. Маневрировала, суча ногами. Пробиралась сквозь струи дождя, ложилась животом на ветер и отдавалась полету. Через пару минут она поравнялась с ковчегом и пристроилась на коньке крыши.
— Наконец-то ты научилась хоть чему-то полезному, — сказал ей папа из окна. — Теперь спускайся сюда, я тебя вытру, а то простудишься.
Кстати, вы наверняка слышали, что, когда дождь утих, Ной послал голубя проверить, не видно ли где-нибудь островка суши. Это не совсем так. На самом деле это была Пррсскк, которая отныне умела летать как птица.
Ведь летать — это все равно что плавать или кататься на велосипеде. Не обязательно даже каждый день тренироваться. Разучиться все равно невозможно.
2. Принц-воин
Когда Приска с Элизой были еще маленькими, Элизина бабушка, Мариучча, каждый день после детского сада отводила их гулять в городской парк, если, конечно, не шел проливной дождь. Бабушка болтала на скамеечке у озера с другими синьорами, а девочки кормили золотых рыбок крошками от завтрака, которые таскали в карманах.
Однажды Элиза увидела на листе кувшинки у самого берега зеленого лягушонка, яркого и блестящего, как изумруд.
— Приска, смотри, какой милый! — воскликнула она.
— Вдруг это заколдованный принц, которого превратили в лягушку? — предположила Приска. — А вот я его сейчас поцелую.
— Фу, какая гадость! — сказала Элиза.
— Тсс! — скомандовала подруга. Она тихонько подкралась к листу кувшинки и вытянула губы… Но тут лягушонок подпрыгнул от страха и угодил Приске прямо в рот. А она от неожиданности так его и проглотила. Элиза в ужасе завизжала. Бабушка Мариучча, которая все
— Какая гадость! Немедленно выплюнь!
Но было поздно. Лягушонок уже барахтался у Приски в животе. Бабушка перепугалась не на шутку и повела девочек в клинику своего сына, Элизиного дяди Леопольдо, в которого, кстати, Приска была тайно влюблена и решила непременно выйти за него замуж, лет в пятнадцать, когда станет взрослой.
Вообще-то дядя Леопольдо работал кардиологом, но все члены семьи бежали к нему с любыми жалобами на здоровье.
— Леопольдо, спасай! Приска проглотила лягушку, — задыхаясь, выпалила бабушка.
Она чувствовала себя ужасно виноватой перед родителями Приски, которые так слепо доверили ей свою дочь.
— На самом деле это был принц, — поправила ее девочка.
— Вы уж, пожалуйста, договоритесь между собой, — усмехнулся дядя Леопольдо. — Принца-то глотать опасно: корона может поцарапать пищевод, тогда придется срочно делать операцию.
— Да это лягушонок! Лягушонок! — закричала Элиза. Она вообще была трусишка и теперь очень испугалась, что подругу отвезут в больницу и разрежут ей живот.
— Нет, заколдованный принц, который превратился в лягушонка, — упрямо поправила Приска.
— Ну тогда, пока чары не рассеются, волноваться не о чем, — заключил дядя Леопольдо.
— Но они же бывают ядовитыми! — возразила бабушка Мариучча, которая вообще была невысокого мнения о лягушках и жабах.
Доктор расхохотался:
— Я только вчера заказал себе на ужин в ресторане целое блюдо жареных лягушачьих лапок. Чтоб тебе было спокойнее, мама, можешь развести ей дома немного соды для улучшения пищеварения.
Пить соду Приске совсем не хотелось. Будь на то ее воля, она, наоборот, приказала бы желудку вообще не работать, только бы не навредить принцу. Элиза обрадовалась:
— Ура! У тебя болит живот! Значит, тебе придется остаться у нас ночевать! Сейчас мы позвоним твоей маме и спросим разрешения.
— Вообще-то, у меня не болит живот. Я просто проглотила принца, — настаивала на своем Приска.
Бабушка Мариучча позвонила Прискиной маме, синьоре Пунтони, и, страшно извиняясь, рассказала ей, что стряслось.
— Леопольдо считает, что девочке следует провести ночь под его присмотром, — приврала она. На самом деле бабушке самой так было спокойнее: пусть на всякий случай врач будет под рукой.
Синьора Пунтони ответила:
— Ладно, уговорили. Но вы не беспокойтесь так из-за этой паршивки. В ресторане отец вечно уговаривает ее попробовать жареных лягушек, а она ни в какую. Уверена, она проглотила сырую лягушку просто нам назло. Она такая упрямая!
Но бабушка Мариучча всю ночь не сомкнула глаз. Она то и дело подходила к кровати девочек и щупала Приске лоб. А потом спрашивала шепотом: