Когда мы встретимся снова
Шрифт:
На первой странице было много фотографий новорожденного ребенка, и, переворачивая страницы, Бет поняла, что весь альбом посвящен одной малышке, маленькой темноволосой девочке. Фотографии были подобраны в хронологическом порядке, начиная с момента рождения и примерно до четырехлетнего возраста.
Бет внимательно рассматривала их, пораженная тем же самым трудно уловимым сходством, на которое она обратила внимание, впервые увидев Сюзанну в тюремной камере.
— Ее дочь? — она вопросительно посмотрела на Роя.
— Наверняка, — отозвался тот. Он показал на один из последних снимков,
Бет присмотрелась повнимательнее. Девочка была не то чтобы очень привлекательной, но у нее было очень милое личико, уже отражавшее характер. Она не заметила особого сходства с Сюзанной, если не считать того, что обе были круглолицыми. Но что-то в застенчивой, ласковой улыбке ребенка поразило Бет в самое сердце.
— Это может быть племянница, или даже крестница, — предположила она. — Слава Богу, ничто здесь не указывает на то, что в этой комнате жил ребенок. Здесь и собаку держать страшно.
— На оборотной стороне одной из самых первых фотографий указана дата, — сказал Рой. — 1987 год. То есть сейчас ей было бы восемь. Почему, как вы полагаете, после того, как ей исполнилось четыре, фотографий больше нет?
По коже у Бет побежали мурашки. Она бросила настороженный взгляд на Роя.
— Она умерла?
— Да, я думаю именно так, — задумчиво протянул он. — Разумеется, ребенка у нее могли забрать, например, муж или власти.
Бет кивнула. Может быть, это случилось из-за того, что Сюзанна пила, или же она начала пить после того, как у нее отняли ребенка. Но почему-то ей казалось, что девочка все-таки умерла.
Бет еще раз просмотрела все фотографии и обратила внимание на то, что на заднем плане виднелась обстановка обычного дома. Милые домашние вещички, каминная решетка например, новогодняя елка, именинный пирог, цветы в вазе, даже копия картины Ренуара на стене позади ребенка.
— Если она была замужем, — размышляя вслух, протянула Бет, — то почему ни на одном снимке нет отца? Ни с ребенком, ни с самой Сюзанной? Мне кажется, что они жили вдвоем. Девочка выглядит здоровой и ухоженной.
— Я тоже так думаю, — согласился Рой, забирая у нее альбом и укладывая его обратно в чемодан. Сверху он положил все вещи. — Сейчас мы наводим справки о ребенке. Готов держать пари, что Сюзанна находилась на попечении доктора Визерелла.
Внезапно Бет поняла, зачем он привез ее сюда. Дело было не только в альбоме и в тех мыслях, которые он навеял. Инспектор увидел вырисовывавшийся мотив убийства.
— У вас есть дети, Рой? — спросила она.
— У меня был маленький сын, десять лет назад, — ответил он дрогнувшим и неуверенным голосом, отвернувшись от нее. — Он умер от болезни сердца, когда ему было три годика.
Бет в ужасе смотрела на него.
— Господи, Рой, простите меня, — наконец выдавила она. — И альбом напомнил вам об этом?
Он повернулся к ней, покусывая нижнюю губу.
— Да. Вчера я считал Сюзанну Феллоуз сумасшедшей. Сегодня ситуация изменилась. Кажется, я начинаю ее понимать. Если бы в смерти моего сына был повинен кто-то, я тоже,
Бет с трудом проглотила комок в горле. Не в первый раз она слышала подобную грустную и печальную историю, но почему-то именно эта, рассказанная крутым и бескомпромиссным полицейским, потрясла ее до глубины души.
Вскоре они ушли из комнаты, Рой взял с собой чемоданчик и закрыл за ними дверь. Он заговорил только тогда, когда они оказались на улице.
— Поразительно, как крупица информации может изменить ваше мнение о ком-либо, — внезапно произнес он. — Вчера я готов был голосовать за то, чтобы для этой женщины вернули смертную казнь через повешение. Сегодня же, — тут он пожал плечами, — в общем, вы понимаете.
— Вы хороший человек, — негромко проговорила Бет, уже вполне понимая, для чего он привез ее сюда. — Я сделаю для нее все, что смогу. Вы расскажете мне о том, что вам удастся узнать о ребенке?
— Конечно, — ответил он, и, хотя на улице было темно, ей показалось, что в глазах его блестят слезы.
В ту ночь Бет не могла заснуть. Стоило ей закрыть глаза, как она вновь оказывалась в той холодной, убогой комнатушке, представляя, как Сюзанна плачет над альбомом. Бет никогда не испытывала материнских чувств, она никогда не играла в куклы, дети раздражали и утомляли ее. Но она могла представить себе чувства матери, потерявшей ребенка, и знала, каково это — быть по-настоящему одинокой. Она подумала, что то и другое вместе способно свести с ума кого угодно.
На следующее утро она одевалась, чтобы идти на работу, когда Рой позвонил снова.
— Это был ее ребенок, — сообщил он без вступления. — Аннабель Люси, родилась 18 апреля 1987 года в больнице Святого Михаила, это здесь, в Бристоле. Умерла 12 мая 1991 года, вскоре после того, как ее поместили в детскую больницу. Причина смерти — менингит. Участковым терапевтом был доктор Визерелл. Сюзанна была матерью-одиночкой, и в то время она жила по другому адресу на Клифтон-вуд.
Бет не знала, что сказать. Это было именно то, что она хотела услышать как адвокат, кое-что существенное, на чем можно построить защиту Сюзанны. Но как женщина она предпочла бы узнать, что Сюзанна сбежала из приюта для умалишенных и что девочка была всего лишь ее дальней родственницей.
Она все-таки сумела выдавить слова благодарности Рою за то, что тот так быстро дал ей знать. Он добавил, что теперь у них есть достаточно оснований предъявить Сюзанне формальное обвинение и что она предстанет перед судом сегодня еще до обеда.
— Должен предупредить вас, — сказал Рой, и голос его прозвучал сурово и безжалостно, — что ни здесь, в полицейском участке, ни на улицах никто не испытывает к ней ни капли симпатии, и все считают ее монстром. Помимо всего прочего, Роланд Паркс, муж сестры из регистратуры, дал интервью в сегодняшнем выпуске «Мэйл». Я мельком проглядел его — там именно то, чего следовало ожидать, сентиментальная история с фотографиями счастливой парочки и их детей. В суде почти наверняка будет целая толпа зевак, желающих хотя бы одним глазком посмотреть на Феллоуз, и репортеры тоже слетятся, как мухи на мед. Дело может обернуться неприятным образом.