Когда мы встретимся снова
Шрифт:
Дома у Бет девочки, подобные этой, обычно не обращали на нее внимания, поэтому ей потребовалось все ее мужество, что набраться храбрости и заговорить с ней. Но, к ее изумлению, оказалось, что ее новая знакомая горит столь же сильным желанием завести себе подружку. Она сказала, что ее зовут Сюзи Райт, что она живет в Луддингтоне, деревушке неподалеку, и ждет, пока ее отец закончит работу, чтобы вместе поехать домой.
Бет еще никогда не встречала никого, с кем бы ей так легко было разговаривать. Сюзи вовсе не задирала нос и не хвасталась ни своей одеждой, ни чем-то еще. Она сказала, что, в общем-то, считает себя глупой по сравнению с другими девочками в ее классе, но Бет она совсем не показалась глупой,
Но больше всего Бет нравилось в Сюзи то, что она не относилась к ней, как к уродине, оттого что она была такой высокой и худой. Услышав, что в шортах она выглядит просто великолепно, что у нее роскошные вьющиеся волосы и что она похожа на Белоснежку, Бет воспарила в облака. Она молилась о том, чтобы тетя Роза разрешила ей завтра взять велосипед, чтобы можно было покататься на нем и встретиться с Сюзи. Она решила, что, если ей откажут, то просто забьется куда-нибудь в уголок и умрет от отчаяния.
На этих каникулах Бет узнала о своей матери много такого, о чем и не подозревала раньше. Ее мать оказалась таким же снобом, как и отец. Когда они спорили и ссорились с сестрой, та заявила, что Алиса вышла за Монтегю только потому, что считала, будто у него куча денег и ей очень хотелось пожить в роскошном доме. Роза сказала, что у сестры что-то вроде «мании величия» и теперь ей приходится расплачиваться за то, что она вышла замуж за нелюбимого мужчину только для того, чтобы занять положение в обществе. Роза заявила, что, если бы у матери Бет оставалась хоть капелька мозгов и мужества, ей следовало бы взять дочь и уйти от мужа, но, добавила она, этого никогда не произойдет, потому что она такая же неудачница, как и сам Монтегю, и не сможет, да и не захочет зарабатывать себе на жизнь.
Мать же утверждала, что все это неправда, но первый вопрос, который она задала Бет о Сюзи, был о том, в какую школу ходит ее новая подруга. Разумеется, Бет не знала этого, зато знала тетя Роза, и голос ее был полон сарказма, когда она ответила:
— Можешь не беспокоиться о том, что твоя дочь спутается здесь с чернью, я знаю эту семью. Девочка ходит в «Крофт», это частная школа. Мистер Райт занимает пост менеджера крупной страховой компании, а его дом — один из самых больших в Луддингтоне.
После того как эти сведения были переварены, Бет получила позволение встретиться с Сюзи после обеда. Может быть, мать полагала, что они просто играют во дворе у Райтов, хотя она никогда прямо не спрашивала об этом. Она была слишком рада представившейся возможности почитать или походить по магазинам вместе с сестрой.
Собственно говоря, за целый месяц Бет лишь дважды побывала у Сюзи дома. Чаще всего Сюзи просто ждала ее у ворот с велосипедом, и складывалось впечатление, что она стремилась побыстрее удрать из дому. Точно так же Бет всего несколько раз приглашала Сюзи к тете Розе и всегда торопилась поскорее увести ее оттуда под тем предлогом, что, дескать, в магазинах или в парке намного интереснее.
* * *
— Теперь, став взрослым человеком, — заключила Бет, после того как рассказала Стивену о своей первой встрече с Сюзанной и о том, какое влияние на нее оказала эта встреча, — я понимаю, что мы обе скрывали свои семейные тайны. Я не хотела, чтобы Сюзанна узнала, что мы попросту бедны или что мой отец был пижоном, который к тому же избивал свою жену. Она же не желала, чтобы я увидела ее полоумную бабушку. Кроме того, было кое-что еще. Мы обе чувствовали себя непохожими на других. Сюзи считала меня бесстрашной, умной, всегда готовой придумать какое-то
— И когда же вы начали подозревать друг друга в скрытности? — поинтересовался Стивен.
— Не думаю, чтобы у нас когда-либо возникали подобные мысли, или, скорее всего, наше упрощенное представление друг о друге наиболее полно отвечало тому, кем мы на самом деле были тогда. — Бет вздохнула и беспомощно взглянула на Стивена. — Но когда видишься с кем-нибудь всего лишь один месяц в году, летом, то это похоже на курортный роман, правда? Ты просто не замечаешь недостатков. Хотя мы кое-что узнали друг о друге, например, обе признались, что настоящих подруг у нас не было. Она сказала мне, что ее бабушка стала для нее сущим наказанием, а я — что моей отец был изрядной сволочью. Но поскольку сами мы никогда не имели возможности видеть все это, то не могли и догадаться, насколько плохо обстояли дела в действительности. Полагаю также, что, когда мы были вместе, нам хотелось забыть о том, что в течение остальных одиннадцати месяцев мы влачили довольно-таки жалкое существование.
— Но вы поддерживали связь друг с другом в письмах на протяжении этих самых одиннадцати месяцев?
— О да, одно письмо примерно каждые две-три недели. Но ведь ты, наверное, знаешь, о чем пишут дети друг другу? В основном о том, что они сделали и какие книги прочитали. Думаю, когда Сюзанна писала мне в Коппер-бичиз, она, должно быть, считала, что это — роскошное поместье. Видишь ли, иногда в разговоре я упоминала конюшни или длинную подъездную аллею. Она не знала о разбитых окнах, о прохудившейся крыше или о мышах, бегающих по кухне. Точно так же я воображала, что бабушка Сюзанны сидит в кресле-каталке и вяжет на спицах, а мать, в чистом переднике, печет пирожки. Я уж точно не могла представить себе перепачканные калом простыни или же безумную старуху, бродящую по дому и выкрикивающую невесть что.
— Сколько же всего раз ты была в Стрэтфорде летом? — спросил Стивен.
— Пять. После первой поездки меня отправляли туда на поезде одну. Мать оставалась дома с отцом. Но в то лето, когда мне должно было исполниться шестнадцать, отец не отпустил меня.
— Почему?
— Потому что он был злобным и злопамятным ублюдком. Он не хотел, чтобы я развлекалась и получала удовольствие, — с жаром воскликнула Бет. — Понимаешь, Сюзанна написала мне тогда в начале года, что ее бабушка умерла, и пригласила меня пожить у них дома. Мы надеялись, что снова сможем пойти на танцы — мы были там один раз в прошлом году — и поболтать с мальчиками. — Она умолкла, и на губах у нее появилась слабая улыбка. Тогда почти все время мы старались попасться на глаза мальчишкам, долгими часами просиживая в кофейнях и изображая из себя француженок, в общем, выдумывая всякие глупости, на которые только и способны девочки-подростки. Мы считали, что как только нам в августе исполнится шестнадцать и мы сдадим экзамены, то сразу станем взрослыми.
Бет живо представила себя, читающую приглашение от Сюзи. Стоял апрель, и она сидела в своей спальне, читая и перечитывая письмо, и сердце ее едва не выскакивало из груди от восторга.
За окнами с такой силой хлестал дождь, что она различала безостановочную струю воды, падающую в корыто, стоящее под очередной дырой в крыше. В спальне царил жуткий холод, и она закуталась с ногами в стеганое одеяло. Но от одной мысли о Стрэтфорде и Сюзи ей становилось теплее. Бет достала карандаш и бумагу, залезла с головой под одеяло и принялась подсчитывать, сколько денег у нее окажется к августу, если она начнет экономить каждый пенни из тех денег, что зарабатывала разноской газет.