Когда наступит прошлый год [litres]
Шрифт:
— Не исключено, что это была галлюцинация, — улыбнулась Кэти. — Хотя не думаю. Знаешь почему? Потому что когда я вернулась домой…
— Избавь меня от подробностей! — Эрика вдруг начало трясти.
В гостиной зазвонил видеофон.
Эрик снял трубку и увидел на небольшом сером экране вытянутое лицо человека, смотревшего на него весьма меланхолично. Это был Отто Дорф, военный советник Джино Молинари. Он летал с ними в Ваш-35, обеспечивая безопасность Генерального секретаря.
— Доктор Свитсент?
— Да, — ответил Эрик. —
— Вам хватит часа? Мы вышлем вертолет, который заберет вас в восемь по вашему времени.
— Хватит, — сказал Эрик. — Я соберусь и буду ждать у подъезда.
Он положил трубку и вернулся в кухню.
— Господи! — сдавленно промямлила Кэти. — Мы могли бы поговорить? О боже… — Она опустилась на стул возле стола и закрыла лицо руками. — Между мной и Хастингсом ничего не было. Он действительно симпатичный, я и в самом деле приняла наркотик, но…
— Послушай, — прервал он ее, продолжая готовить себе ужин. — Все уже было решено сегодня в Ваш-тридцать пять. Такова воля Вирджила. Мы долго и спокойно разговаривали на эту тему. Молинари я нужен сейчас больше, чем Эккерману. Собственно, я могу продолжать помогать прежнему боссу с пересадками, но постоянно буду находиться в Шайенне. Меня призвали в армию, — добавил доктор. — С завтрашнего дня я становлюсь врачом Вооруженных сил ООН, приписанным к персоналу Генсека. Ничего изменить уже нельзя. Вчера вечером Молинари подписал соответствующий приказ.
— Зачем ты это сделал? — Она с ужасом посмотрела на него.
— Чтобы как-то наконец из всего этого вырваться. Прежде чем кто-то из нас…
— Я больше не буду тратить деньги.
— Идет война. Гибнут люди. Молинари болен и нуждается в медицинской помощи. Независимо от того, будешь ты тратить деньги или нет…
— Но ты сам просил дать тебе эту работу.
— Прямо-таки умолял, — кивнул он.
Кэти взяла себя в руки и сосредоточенно задумалась.
— Сколько ты будешь получать?
— Кучу денег. Одновременно мне все так же будет платить корпорация.
— Можно как-нибудь устроить, чтобы я отправилась с тобой?
— Нет. — Об этом он позаботился.
— Я знала, что ты оставишь меня за бортом, когда тебе наконец повезет. Ты пытался сбежать от меня с той самой минуты, когда мы познакомились. — В глазах Кэти появились слезы. — Послушай, Эрик, я страшно боюсь, что тот наркотик, который я приняла, может вызвать зависимость. Ты понятия не имеешь, что эта штука делает с человеком. Мне кажется, он создан не на Земле, может быть, на Лилистаре. А если мне придется постоянно его принимать? Вдруг из-за того, что ты уйдешь…
Он наклонился и поднял ее на руки.
— Тебе следует держаться подальше от этих людей. Я столько раз говорил…
Разговор с ней не имел никакого смысла. Он знал, что ждет их обоих. Кэти держала за пазухой оружие, с помощью которого могла вновь привлечь его к себе. Без Эрика ее погубит связь с Плаутом, Хастингсом и компанией.
Эрик отнес Кэти в спальню и мягко усадил на кровать.
— Ах, — прошептала она и закрыла глаза. — О Эрик…
Но он не мог себя пересилить и в этом отношении, с несчастным видом отодвинулся от нее и сел на край постели.
— Я должен уйти из корпорации, а ты — смириться с этим. — Свитсент погладил жену по волосам. — Молинари расползается по швам. Возможно, я смогу ему помочь, по крайней мере следует попытаться. Понимаешь? Вот настоящая причи…
— Лжешь, — прервала его Кэти.
— То есть? Почему?
Он продолжал гладить ее по волосам, но уже чисто механически, безвольно и без всякого удовольствия.
— Если бы причина была именно такая, то ты сейчас занялся бы со мной любовью. — Она застегнула платье. — Я тебе не нужна.
Голос ее звучал уверенно, вместе с тем тускло и безжизненно. Все тот же барьер, который доктор никак не мог преодолеть.
На этот раз он даже не стал тратить время на попытки, лишь продолжал гладить ее по голове и думал: «Если с ней что-то случится, то это будет на моей совести. Кэти прекрасно об этом знает. Так что она свободна от груза ответственности, а для нее хуже ничего быть не может. Как жаль, что я не смог заняться с ней любовью».
— Ужин готов, — сказал он и встал.
Кэти села.
— Эрик, ты заплатишь за то, что меня бросаешь. — Она разгладила платье. — Понимаешь?
— Да, — ответил он и направился в кухню.
— Я посвящу этому всю жизнь, — крикнула Кэти из спальни. — Теперь у меня есть повод для того, чтобы жить. Какое чудесное чувство — наконец-то иметь цель! Аж дрожь берет. После стольких бессмысленных ужасных лет рядом с тобой… Господи, я будто заново родилась.
— Удачи, — бросил он.
— Неужто? Мне нужна не она, а опыт. Он, как мне кажется, у меня есть. Я многому научилась, будучи под воздействием того наркотика. Жаль, что не могу тебе этого описать. Это необычный наркотик, Эрик, — он изменяет восприятие всего мира, особенно других людей. После него уже невозможно смотреть на них теми же самыми глазами. Тебе тоже стоит попробовать. Очень помогло бы.
— Мне уже ничего не поможет, — ответил он.
Эти слова прозвучали как эпитафия.
Он давно поужинал и почти закончил собирать вещи, когда раздался звонок в дверь. Это был Отто Дорф, уже прилетевший на военном вертолете. Эрик пошел открывать.
— Вам удалось попрощаться с женой, доктор? — спросил Дорф, окидывая взглядом квартиру.
— Да, — ответил Эрик и добавил: — Она уже ушла, я один.
Он закрыл чемодан и отнес его к двери вместе со вторым.
— Я готов.