Когда не взойдёт солнце
Шрифт:
Погруженный в водоворот обрывчатых мыслей, герой наш сам не заметил, как забрёл в кафе у дороги и уселся за дальний столик в углу у панорамного окна. За окном взявшийся из ниоткуда озорной ветерок подхватил за углом опавшее, точно осенний лист, объявление, поднял его на своих воздушных крыльях и понёс вперёд, выделываясь завихрениями и завываниями. Солнце никуда не собиралось, разве что облака в небе чуток потемнели. Прохожих медленное, но верное изменение погодного настроения не волновало. Все куда-то шли, спешили, крепко держа в руках дипломаты, иной раз покупки, а чаще всего смартфоны. Максим Александрович рассматривал их тела, спрятанные под тонкой летней одеждой, и они казались ему крепкими, здоровыми и полными жизни. Сколь невероятно прекрасными виделись ему теперь их телодвижения.
Нет, конечно. Вряд ли ему нравился кто-либо ещё. Паренье в облаках очень быстро завершилось, и он рухнул назад вниз, где его поджидала чёрствая и беспросветная реальность. Случилось всё сразу после того, как он заказал чашку кофе и творожный пирог. Творожные пироги он не любил с тех пор, как впервые попробовал в школе, а кофе ему хоть и нравился, но из-за изжоги пить его было нельзя. Однако он не смог сдержать необъяснимый порыв заказать ненавистное и запретное. Официантка, виляя бёдрами, удалялась обратно, а Максим Александрович не постеснялся проводить её взглядом. Но тут же его внимание привлекла пара за столиком, разговор которой перешёл на повышенные тона.
– Хватит манипулировать меня детьми! – кричал мужчина средних лет. – Попробуй хоть на секунду выбросить их из головы и подумать о нас с тобой!
– Как у тебя всё просто! – ответила девушка напротив, лицо которой успело раньше времени покрыться морщинами. – Вот только в реальной жизни детей никуда не выбросишь!
Парочка заметила на себе взгляды посетителей и притихла, чтобы не быть услышанной на всё кафе, но и не настолько тихо, чтобы не быть услышанной Максимом Александровичем.
– Я хочу большего от жизни, – продолжил мужчина. – Я не хочу свыкаться с мыслью, что все мои годы потрачены, а мечты загублены.
– А как же мои потраченные годы и загубленные мечты? По-твоему, я никогда не хотела большего?
– Вот и не будем лишать друг друга возможностей.
Мужчина встал из-за стола и покинул кафе. Жена его некоторое время просидела за столиком, вытирая слёзы с глаз и переводя дыхание, но вскоре удалилась следом. Максим Александрович точно побывал в театре и находился под впечатлением от увиденного и услышанного. В чувства его привела официантка, принёсшая кофе и творожный пирог. Но порадовать его своим присутствием долго она не могла: официанты проглядели уход той самой парочки, не заплатившей за счёт, и поднялась возня.
Максим Александрович тем временем накинулся на творожный пирог и нашёл его невероятно вкусным. Кофе и во все взбодрил его, отчего герой наш принялся усердно переваривать в голове всё произошедшее. Слова, сказанные парочкой друг другу, точно были обращены к нему, и в каждом слове ему виделся затаённый смысл. Однако более всего его поразил тот факт, что они оба ушли, не расплатившись за чай. Столь дикий поступок выбивался из его представлений о нормах мироустройства. Но сколь возмутительно запретным виделось для него это преступление, столь же привлекательным оно становилось. Сможет ли он ускользнуть из кафе и не заплатить? За этим последуют соответствующие последствия, возможно серьёзные: вызовут полицию, его немедленно разыщут и посадят в тюрьму, где творится невесть что! Последовать примеру парочки было не так трудно – страшно было столкнуться с последствиями. Как вдруг ему вспомнилась старушка, выбежавшая из поликлиники этим утром и отказавшаяся от лечения. Вот ей бы по силам было уйти из кафе не расплатившись. Она могла сделать всё что угодно, ведь ей не грозили никакие последствия. Не грозили потому, что она попросту
***
Максим Александрович всё ещё не верил, что у него на самом деле может быть рак. Поэтому он быстро выбросил из головы мелкую криминальную идею и, расплатившись за кофе и пирог, отправился на работу. У двери он встретился с Магомедом, когда тот закрывал киоск на обед.
– Мог бы уже не приходить, Смирнов, – нерасторопно промычал тот.
– Я был у врача!
– И что тебе сказали?
– Ну…эм… пока ничего точно говорить нельзя. Но, скорее всего, у меня… у меня… эм…
– Я на намаз из-за тебя опоздаю, потом расскажешь. – Магомед медленно двинулся к стоянке, где с утра припарковал чёрный Гелендваген.
– Может, я всё же поработаю?! – крикнул ему вслед Максим Александрович.
Магомед, не останавливаясь и не оборачиваясь, демонстративно проронил на землю ключи. Наш герой подошёл и поднял их с земли. Испепеляющим взглядом он глядел вслед Магомеду, но видел лишь его широченную спину. Ему хотелось подбежать сзади и вонзить ключ в его жирную шею. Вот только Магомед убьёт его, прежде переломав все кости. Как же Максим Александрович жалел, что всё в жизни имеет последствия. Как же ему хотелось, чтобы в жизни всё было, как в его любимой игре ГТА Сан-Андреас: там ты можешь угнать машину, ударить прохожего, устроить пожар и завязать войну с полицейскими – и в любой момент можно перезапустить игру и обнулить свой опыт. Игра, в отличие жизни, не была столь злопамятной и мстительной. Однако в глубине его подсознания не угасал огонёк, разжёгшийся недавно в кафе. Этот огонёк напоминал, что если у него действительно подтвердится рак, то это будет сродни возможности выйти из игры и избежать всех последствий. Следовательно, он обретал полную свободу действий.
На обеденный перерыв Максим Александрович ларёк не закрыл, и один только этот факт лучше всего прочего демонстрировал насколько сильно переменилась вся его жизнь. Он сидел за прилавком, не раскрывая ноутбук с любимым сериалом, его не интересовали шоколадки, которые он в отсутствие Магомеда втихомолку поедал, не оплачивая за них деньг. И самое удивительное, что клиентов совсем не было. Раньше стоило ему только закрыть дверь, как в неё начинал кто-нибудь ломиться. Сейчас же, когда дверь держалась нараспашку, пропуская освежающие порывы летнего ветра, никому не хотелось чего-нибудь купить или что-нибудь отксерить. Всё замерло в волшебной тишине. Максим Александрович слышал своё дыхание и сердцебиение. Они казались совершенно ровными, мирными и спокойными. Он не чувствовал жар или боли, и его совсем не донимал кашель. Конечно же, у него не было никакого рака, а это пятнышко на рентгеновском снимке что-то совсем незначительное и безвредное. Всё нормально. Пластинка с таблетками ибупрофена опустела с утра на треть, но это тоже нормально. Просто обезболивающее. Всё в порядке.
Максим Александрович едва ли не задремал, как вдруг его слух уловил знакомые щёлканья шпилек по асфальту. Знакомый грациозный и безупречно ровный темп шагов, а вскоре и воспламеняющий душу цитрусово-цветочный аромат парфюма. Он открывает глаза и видит, как в киоск входит лёгкая, цветущая и прекрасная богиня с собранными в заколку молочными кудрями, тонкой талией, безупречными белыми ножками под чёрной обтягивающей юбочкой и с волнующе выпирающей грудью.
– Вы сегодня не закрыты на обед? – лепетал мягкий голосок Ани.
– Н-нет, мы всегда открыты, точнее только сегодня, но для вас были всегда открыты, то есть, закрыты, но если бы вы постучали, мы бы непременно открыли, но вы и не стучали, хотя стучали другие, но как же разобрать ваш стук, но если бы вы позвонили…
Максим Александрович стоял и мялся перед девушкой, младше его на полтора десятка лет. Она мило улыбалась в ответ и, казалось, была совершенно спокойна и невозмутима.
– У меня нет вашего номер, Максим, – сладостно прошептала она, прервав плеяду его взволнованных речей.