Когда-нибудь мы будем вместе
Шрифт:
"Что ты дурью маешься", — попрекнуло подсознание и выдало адрес: "Особняк Трубецких и Рышкиных в Питере, улица Чайковского, двадцать девять. Замурованная комната с фамильным серебром, посудой, предметами Фаберже и орденами Российской империи. Две тысячи двести предметов, которые должны найти в две тысяча двенадцатом году. Ищи и обрящешь…кладоискатель!" [13]
"Но, но ты мне похами еще", — не остался я в долгу. Но интересно-то как! Я как раз в Питер собирался, надо поднять чертежи и послать туда кого-нибудь с рулеткой перемерять все. Целую комнату спрятать это
А как изменить событие, как!? Выступить в прямом эфире: — Не летайте люди этим рейсом завтра, а то будет большой Бум?
Тем более мои действия, в любом случае, привнесут определенную сумятицу в исторический ход событий и, если самолет потерпел катастрофу по вине пилота, невнимательность там или плохие погодные условия, то стоит вылететь на сутки позже этому рейсу или пилот другой будет и все о кей, бума не произойдет, а я обтекай.
Ржать будет вся планета, повезло скажут русским, Нострадамуса выбрали в президенты. Щас, он их выведет в светлое будущее, обойдет стороной все буераки и подводные камни!
Только высунься с этим бредом, смешают с фекалиями иразмажут тонким слоем. А там не за горой и импичмент, в комплекте с санаторием с мягкими стенами, или подвальной лабораторией с единственной подопытной крысой, в качестве главного экспоната для изучения.
Надо придумать, как использовать имеющуюся информацию себе на пользу. Я же президент, а не медиум, поэтому и использовать эти сведения надо не для популизма, а цинично, вдумчиво, практично. А для успокоения совести делать вбросы нужной информации по стихийным событиям, например. Это стоит обдумать, более предметно.
Ведь знание предстоящих событий, возможность что-то изменить многого стоит. Я найду им применение. Сегодня же накатаю письмо Милошевичу!
А закамуфлировать откуда я знаю про то или это… Да просто! Я президент и все, а остальные пошли лесом! Разведка донесла, мля! Надо этих разведок, десяток насоздавать, всяких аналитических центров, и все под управлением аппарата президента.
Пусть добывают информацию, обрабатывают, дают рекомендации, конкурируют между собой, хранят свои источники информации в тайне.
А я буду подергивать за нужные паутинки, мушек подбрасывать для подкормки. Те будут гордиться своими аналитиками и агентами, друг перед другом выеживаться у кого длиннее или толще… обстоятельства и успехи, а я скромно так, в стороне постою. Так и поступим!
В общем, все неоднозначно, надо пробовать, экспериментировать, целенаправленно искать подсказки и информацию.
Для контроля нужно создать при моей администрации соответствующие отделы, причем по всем ключевым направлениям: внешней разведки и контрразведки, экономики, промышленности, правоохранительной деятельности, здравоохранения, образования, науки и техники.
Вроде как структура министерств и ведомств, но подчиненная непосредственно мне и независимая от этих самых министерств. Вот тогда из тандема моих предвидений, работы аналитиков и спецслужб будет толк. И меня хрен куда пришьешь. В этом бедламе сам черт ногу сломит. И америкосы с западными друзьями
***
Я проснулся от толчка в плечо и ничего не понимающим взглядом огляделся. Заснул на рабочем месте, уткнувшись лбом в стол. Доработался. Мысленно я был еще там — во сне. Я раскачивался на двухместных качелях с восхитительной девушкой. Качели взмывали вверх, замирая в верхней точке, напротив заходящего солнца, подсвечивающего ореолом ее волнистые волосы, стройную фигуру, оставляя в тени лицо. Счастливый смех. Лицо вспомнить не могу. Кто она такая? Почему у меня такое тянущее чувство потери? Вон моя женщина, рядом стоит, зудит. Что ж так тошно-то?
— Борис! Я тебя не узнаю, — возмущенно скрипела Наина, — в семь утра уезжаешь на работу, вечером возвращаешься заполночь. Ты на часы смотрел? Два часа ночи! И так каждый день! Боря ты уже не мальчик. Так никакого здоровья не хватит!
— Зая не зуди, — я тяжело вздохнул, виновато смотря на жену.
Яростно потер уши, утвердился за рабочим столом и, подперев голову рукой, продолжил: — Кто сказал, что будет легко? На такой должности не выйдет покоиться на лаврах!
— На лаврах почивают Боря…
— Да хоть возлегают, какая разница. Мне еще пахать и пахать. Чем глубже я вникаю в этот бардак, тем больше хочется удавить этого говнюка!
— Какого?
— Да Михаила Сергеевича, нашего дорогого, понимаешь! — я вскочил со стула и забегал по кабинету, — развел плюрализм и дерьмократию, узаконил спекуляцию, понимаешь! Набрал кредитов за пять лет больше, чем за семьдесят предыдущих лет и все просрал, золотой запас все туда же — канул в лету!
Вместо того, чтобы дать людям возможность работать и зарабатывать, дал только право торгашам продавать и покупать все что пожелается! А эта сволочь еще невинную овечку из себя строит. Может он просто дебил и не понимал что творит?
Жаль, что его ГКЧписты не шлепнули! За три последних года новоявленные "бизнесмены" распродали и прощелкали все, что только можно и что нельзя. Наварили сволочи по тысяче процентов прибыли….. любой капиталист от зависти удавится. А народу жрать нечего и одеть нечего!
Я сегодня по магазинам прошелся… полки пустые! Нет ни-хре-на! Вот скажи как? Как загнать этого джина в бутылку обратно, пока без последних трусов не оставили? Надо было с объявлением частной собственности думать, как создавать новую собственность, а не решать, как поделить старую! Или это в России такая карма только и умеют что ломать и делить?
— Все Боря, все, успокойся, не грузи меня и себя, давай лучше отдыхать пойдем, завтра опять, как подорванный, на работу умчишься!
Наина, резво развернулась и испарилась из кабинета. А я присел обратно за стол и задумался.
Как сломать эту порочную систему бездумного планирования? Вообще-то ее уже сломали, развалив Союз, все планы накрылись медным тазом!
Разорваны миллионы логистических связей между производителями, поставщиками и потребителями. Если дать на откуп предприятиям самим налаживать потерянные связи, то половина из них развалится.