Когда-нибудь потом
Шрифт:
— Рэйчел, — сказал он, пока изучал свои голые руки. — Моя аура сгорела в моей душе. Ты подождешь несколько дней? Затем мы можем пойти, обвинить и предоставить скрытые летающие шипы, хорошо?
Я поморщилась, ненавидя Тритон, когда та смеялась надо мной.
— Ах, энергия молодости, — сказала она, делая все еще хуже. — Если бы это была я, я не пошла бы туда.
— Почему бы и нет? — сказала я, чувствуя еще одно «к сожалению» на подходе.
Тритон коснулась рукой зеркала, идентичного тому, которое я
— Свидетельство Ала будет подозрительным, даже если он чуть не погиб. Никто не будет рисковать, чтобы подтвердить его истинность, зная, что он для этого сделал. Ал был бы мертв, если бы не… если бы ты не вытянула его.
Она собиралась сказать «эти кольца», но я промолчала. Ее выбор слова говорил сам за себя. Расстроенная, я нависла над Алом, и он закрыл глаза, не обращая на меня внимания.
— Ал, — сказала я решительно, и он открыл глаза. Я колебалась в его черных глазах, затем выпалила. — Я не собираюсь снимать проклятие с Ку’Сокса. Это единственная причина, почему я могу спокойно спать ночью. Кроме того, я не думаю, что он просто хочет убить меня, он хочет, чтобы все вы тоже умерли, или зачем тогда возиться с детьми с синдромом Розвуда?
Тритон посмотрела на Ала, необычный след страха отразился в глубине ее глаз.
— Я верю тебе, — сказала она, ее пальцы прошлись по нескольким вещам на комоде. — Но никто не собирается помогать тебе.
— Почему бы и нет? — сказала я в отчаянии.
— Потому что мы знаем, что мы не можем контролировать его, и мы — трусы, — сказала она. — Это твой фамилиар освободил его, и, таким образом, это твоя ответственность, чтобы контролировать его. Если ты не сможешь, мы отдадим тебя ему, чтобы успокоить его и спасти себя.
Это было паршиво.
— Я вернула его обратно в безвременье, — сказала я, и она взяла в руки зеркало.
— Где нам он не нужен, — сказала она, и я резко опустилась. — Лучше для него, что мы убьем тебя, а он спасет нас. Я удивлена, что коллектив дал тебе время на все. Ты должно быть им понравилась.
Я не смогла убрать хмурый взгляд с моего лица, даже если бы попыталась. Понравилась, да? Забавный способ показать это.
Ал потянулся, чтобы взять зеркало, которое Тритон принесла с собой к кровати.
— Отправь ее домой, — сказал он, устало, а затем он приблизился к своему отражению.
— Что, черт возьми, случилось с моими глазами?
Тритон взяла зеркало обратно, несмотря протесты Ала, как ни странно, она сексуально проскользила через спальню, чтобы положить его обратно на комод.
— Они вернуться к нормальному виду? — спросил он, и она пожала плечами.
— Нет! — сказала я громко, и Ал посмотрел на меня. — Это бычье дерьмо! — добавила я, так чтобы Ал понял, что я говорила не о его глупых глазах. — Ку’Сокс будет готов к этому!
— Он скажет, что вы пошли на
Моя раздраженность на прозвище испарилась, и холод замедлил мой гнев. Мне не нравилось быть «любимой» демона. Это означало, что я была глупая и бестолковая.
— Тритон, пожалуйста, отправь ее домой, — сказал Ал, его голос был низким от усталости.
Демон наклонила голову, и я замахала руками в знак протеста.
— Эй! Подожди! Кто будет за тобой присматривать?
— За мной не нужно присматривать, — пробормотал Ал, зарываясь поглубже в складки одеяла из гусиного пуха и шелка. — Иди домой. Позвони мне через три дня.
Три дня?
Ал улыбнулся, его глаза закрылись.
— Тритон?
— Черт побери, нет! — прокричала я, но мои слова застряли в горле, когда я вдруг попала во внимание Тритон. Я поставила пузырь защиты вокруг себя, прежде чем она смогла перенести меня.
Отправить меня домой, как маленькую девочку, да? — подумала я, кипя от гнева.
Но, когда реальность закружилась вокруг меня, и я обнаружила себя стоящей на моем залитом солнцем кладбище с церковь в лучах заходящего солнца, я расстроилась. Ку’Сокс может появляться в моей церкви, днем или ночью, благодаря Нику. И Кери и Люси были в заложниках. Я не могла ими рисковать, Ку’Сокс мстит через них, превращая мою потенциальную победу в личное поражение. Заставить его признаться, что я не имела ничего общего с таким уродством, как фиолетовая линия, всасывающая безвременье, без ущерба для безопасности Кери и Люси не будет легко.
Я сразу же нашла свой телефон, листая телефонную книгу, я добралась до номера Трента. Я должна поставить его на быстрый набор или что-то в этом роде. Писки слетались отовсюду, и я помахала им, когда начала подходить к задней двери церкви. Я наклонила голову, пока ждала, чтобы кто-нибудь подлетит.
— Твой папа в порядке, — сказала я, радуясь, когда Джумок отправил большинство пикси обратно на их дежурство.
Три звонка и щелчок, и мои ноги остановились, когда я услышала, как Рэй плакала на другом конце телефона. Это было мягкое, душераздирающее рыдание от потери, которое десятимесячный ребенок не должен был знать. Дженкс пел ей о кроваво-красных маргаритках.
— Я вернулась, — сказала я, даже раньше, чем узнала, что это был Трент. — Не вызывайте меня.
— Ты их не видела? — спросил Трент, и его голос был совершенно пустым. Я вздохнула, чтобы сказать ему, мое горло сжалось, когда я не смогла выдавить из себя ни слова. На мои глаза наворачивались слезы.
За три удара сердца, ни один из нас не проронил ни слова, а потом мягко Трент добавил.
— Нет, я не думаю, что ты их видела.
— Я думаю, они живы, — сказала я, но это прозвучало, как тонкая надежда, даже для меня.